5. 5.
— Смерть упырю двоедушнику, смерть! — орали в толпе. — Жизнь за жизнь! Где это видано, невинных людей жизни лишать? На вилы его! Сжечь его!
— Побойтесь Бога, Левко был невинный? Шлялся где попало после заката, вот и головы лишился, — вполголоса ворчала Никитична. Но говорить такое громко о сыне старосты никто не мог. Только Орина пыталась остановить толпу, катящуюся лавиной к дому двоедушника.
— Ничего не доказано! Если Марко виноват, нужно его к уряднику отвести, пусть разбираются. Что за самосуд? Вы самые умные? Всё решили!
— Молчи, девка! Из-за тебя Левко голову потерял! Гм… гм… ну, того, я не в том смысле, — запнулся Григор, еле ворочая языком с похмелья.
— А хоть бы и в том! — зло подхватил помощник старосты Сидор. — Хлопцы всё рассказали. Если б ты, Орися, воду не мутила, Левко бы домой пришёл, как все, и спал бы в своей постельке!
— Или в твоей… — поддакнул Григор. — Короче, не попёрся бы на ночь глядя один на хутора к Дарке, вот я к чему.
— Языки привяжите, как бы не убежали от таких идиотов! — обозвала их Никитична. — Двоедушник себя не помнит во сне, если он услышал, как Левко его на бой вызывал, мог и прилететь, как лютый зверь! А скоро и до вас доберется! Орина если вчера что и говорила, так то же, что и сейчас: болтать надо меньше!
— Верно, пока урядник тут, сдадим ему Марко, — вмешались мужики, сообразив, что их рвение может обернуться против них самих. Хорошо, если поймают убивца, а коли сбежит? Не станут ли их слова новым поводом для мести демона-двоедушника?
— Вот и славно, давайте сперва разберемся, что и как было, — пасечник Юхим имел авторитет среди односельчан, его считали мудрым и рассудительным. Поэтому Юхим не стал перекрикивать самых ярых, а дождался, пока в толпе забурлят сомнения, тогда и сказал своё слово. — Постойте за воротами. Войду я, Сидор и… Орина. Вам Ганна даже не откроет, а нам откроет. Не шумите пока, иначе сбежит…
Они подошли к старой, но еще добротной усадьбе со многими пристройками вокруг хозяйского дома. Забор потемнел и покосился, но стоял крепко. Ворота не скрипнули, когда Юхим откинул щеколду и тихо прошел во двор.
— Ганна, открой, — помощник старосты резко постучал в дверь. Люди прислушивались, нет ли суеты в доме, готовые ловить любого, кто выскочит через задний двор, огород или черный ход. — Ганна! Петрович послал за твоим сыном! Где Марко?