— А мне это уже неважно, — она внезапно развернулась и дёрнула плечами. Я только сейчас рассмотрела свою сестру… Идеальная укладка, превосходный макияж и платье, которое она берегла для особого случая. — Я замуж выхожу. Что? Провалилась твоя попытка оставить меня с носом? Но я не сержусь, моя глупая младшенькая сестричка. Оставайтесь тут одни. Создавайте видимость борьбы, хотя всем прекрасно понятно, что против Петра не выстоять. Суетитесь, горюйте, привыкайте к нищенству. А я не могу.
— Дура, — захныкала я, опускаясь в кресло. Неужели Пётр прав?
— Это ты дура, раз отказываешься.
— Я не продаюсь, Лара. Не продаюсь…
— Тогда иди к отцу, правильная и гордая ты наша, он тебе сам расскажет, продаешься ты или нет.
Лара просто уничтожала меня гневом во взгляде. Столько в ней было ненависти! Столько яда, столько злости, что щёки вспыхнули. Вскочила и бросилась к папиному кабинету, но тут раздался звонок в дверь, и отец вышел сам. Шаг его сегодня был ещё быстрее, он двигался, как робот, то ли не замечая меня, то ли не желая этого делать.
— Пап… Пап! — пыталась сжать его руку, но отец отмахнулся и распахнул дверь, на пороге которой оказались двое мужчин. Чёрт… Что это за бег по кругу? Куда бы я ни ринулась, везде ОН! Не спрятаться, не скрыться, будто под куполом оказалась. И дом этот уже не мой, нет здесь покоя и защиты.
Ястреб цыкнул, осмотрев меня. Понял, что я только сейчас смогла добраться до дома, и закатил глаза, поражаясь упрямству.
— Добро пожаловать, — отец встал рядом со мной, но так, чтобы не прикасаться. И тут до меня дошло… Продал. Он меня продал? А как же его: «Я всё решу! Мои дочери никогда не будут жертвами!»?
Силы покинули меня. Села на своё место, игнорируя недовольство Ларисы, потому что ей самой пришлось заканчивать накрывать на стол. Не слышала разговора мужчин, просто сидела и выкручивала себе пальцы, только бы не отключиться.
Не смотрела на второго, игнорировал вопросы, не притронулась к еде. Можно сбежать в свою комнату, можно спрятаться, вот только лучше самой услышать цену, за которую меня продают.
Разговор сначала был нейтральным, собравшимся даже удалось преодолеть неловкость, и за столом все чаще слышались смешки. Лора знатно налегала на вино, в итоге став душой компании.
— Свадьбу сыграем в апреле, — незнакомый, но такой хриплый голос заставил вздрогнуть. Вскинула голову, осматривая новоиспечённого жениха. Они были безумно похожи, вот только взгляд у него был мягче, что ли, более открытый и понятный. Не было там преград, стен непробиваемых.