– Что это?
– ДВС? Двигатель внутреннего сгорания.
– А ты и в самом деле в этом разбираешься? В том, как работает двигатель? Как это связано с работой юриста?
– Никак, – с видимым удовольствием ответил Константин. – В этом-то и фишка данной методики.
– Тебе она не очень нравится? – Марьяна максимально смягчила тон.
– У меня нет выбора, – буркнул Константин. – Но вообще… – он передернул плечами. – Вообще, это интересно. Реально интересно. Не то, чтобы я хотел зарабатывать себе на жизнь, крутя гайки, но в целом это не совсем бесполезный багаж знаний. Для меня лично, да и вообще…
Он махнул рукой. Это жест официантка приняла на свой счет и подошла. Оказалось, что кофе они выпили, поэтому повторили заказ.
– Значит, методика работает, и твой отец прав?
– Пункт первый – отец всегда прав. Пункт второй – если отец не прав, смотри пункт первый.
Марьяна улыбнулась этой расхожей фразе.
– А что говорит про это твоя мама?
– Ничего.
Короткий ответ. Но такой говорящий. Интонация переменилась. Даже голос стал какой-то будто не его, не Костин. Словно за него говорит кто-то другой – голосом глухим и безучастным.
Марьяна взяла небольшую паузу, чтобы подобрать правильные слова и тон.
– Ты редко видишься с матерью?
– Я с ней не вижусь вообще.
– Почему?
– Она умерла.
Так. Что-то такое Марьяна и предполагала после его глухого «Ничего».
– Извини, – она сказала это совершенно искренне. Потому что потерять мать – это страшное горе. Даже для Тамма. – Извини, я не знала.
– Я ее все равно почти не помню. Я был совсем маленький.
Марьяну не обмануло показное равнодушие его тона. А за принесенную чашку кофе он почти спрятался.
– От чего она умерла?
– Не думаю, что это имеет отношение к тому, как отмазать меня от отцовского гнева.
Так. Мальчик – это мальчик. А Тамм – это Тамм. Разница существенная, и о ней забывать нельзя.
– Ты прав, – давить на него не стоит. Да и, похоже, бесполезно. – Ты живешь вместе с отцом?
– Нет. Уже год как я живу отдельно. Но, разумеется, квартиру мне купил отец, оплачивает ее отец. Как и мое обучение. Как и вообще все. В общем, я пока сижу на папенькиной шее.
Судя по тому, как он процедил эти слова, фразой про «сидеть на шее» Тамма-младшего регулярно упрекали. Что же. У Германа Тамма такая шея, что на ней целая студенческая группа может сидеть, а не один Костя Тамм – и безо всякого ущерба для данной шеи. Но, видимо, для Тамма-старшего это не аргумент. Его интересует только поведение собственного сына.