Она решительно подошла к двери и опять остановилась. Прислушалась. Изнутри доносились странные звуки, будто кто-то пищал на высокой ноте. Варя испуганно замерла, потом сообразила: азбука Морзе. Длинный сигнал, пауза, короткий, снова два длинных. Серия длинных – один короткий. В детстве Вася часто развлекался с игрушечной рацией. «Но сейчас она ему зачем?» – удивилась Варя, потом подняла руку и постучала. Писк прекратился.
– Вася, ты меня слышишь? Иди ужинать.
– Иду, – наконец глухо донеслось в ответ.
Обрадованная девушка побежала на кухню, сунула в микроволновую печь тарелку с картошкой, нарезала соленые огурцы. Василий пришел почти сразу. Варя несмело посмотрела на него, и комок, сжимавший ее грудь весь вечер, слегка расслабился. Брат выглядел как обычно: нахмуренный, сосредоточенный на своих мыслях. Казалось, что он ел, как автомат, не чувствуя ни вкуса пищи.
– Спасибо, – буркнул он, закончив ужинать, и положил вилку, – я пойду, прогуляюсь.
– Куда? Уже поздно. Завтра в школу, – робко возразила Варя. – Ты уроки уже сделал?
– Да, – нехотя ответил Василий и встал.
– Ты сегодня какой-то странный, – вырвалось у Вари. Увидев, как вновь мрачнеет лицо брата, она быстро закончила, – сядь на стул, поговорить надо.
– Ну, говори. Что еще?
– Я вечером к Ленке забегала…
– И что?
– Сашка сказал, что его попросили с тобой разобраться. Будто ты странным увлечением, – Варя кивком показала на комнату, – заразил Кирюху. Так?
– Не так. Какое его собачье дело? Пусть в личных проблемах ковыряется, а в чужие не лезет, – грубо ответил Вася, прошел в комнату и захлопнул дверь, которая так ударилась о косяк, что закачалась люстра в кухне.
– Вот и поговорили…
От отчаяния Варя чуть не плакала. Она мыла посуду и едва сдерживала слезы. «Что делать? Как справиться с Васькой? Он стал неуправляемым!» – терзали ее голову тяжелые мысли. Девушка потянулась, чтобы поставить чашку в шкафчик, но промахнулась. Золотыми брызгами разлетелись по кухне осколки. Варя села на стул, закрыла лицо руками и разрыдалась.
– Что случилось? – прибежал на грохот брат. – Ну и чего, ревешь? Чашку жалко? Подумаешь, еще лучше купишь, – он попытался неловко успокоить сестру.
– Мне чашку не жалко. Я не знаю, как с тобой разговаривать. Ты меня не слушаешься, – всхлипывала Варя. – Вот пожалуюсь маме, будешь знать!