— Твоя помолвка обошлась мне в целое состояние, — холодно сказал он, даже не дождавшись, пока они останутся наедине. — Будь любезен, не испорти всё.
Сразу после ухода гостей родители разошлись по своим спальням.
Авантюрину ничего не оставалось, как уйти в свою. Он долго не мог уснуть, вспоминая тёмные и безжизненные глаза невесты.
«Зато её не пугает и не расстраивает эта идиотская традиция договорных браков», — все же нашёл он себе пусть плохонькое, но утешение перед тем, как провалиться в беспокойный сон.
***
Через неделю стало совсем невыносимо.
Чем ближе был день свадьбы, тем мрачнее становился Авантюрин.
Его раздражало всё: полное отсутствие интереса к нему невесты, хлопоты матери, твёрдо вознамерившейся закатить пышное торжество, несмотря на чудовищно несправедливые условия этого брака. Отстранённость отца, который вёл себя так, будто вообще ничего необычного не происходит.
И несмотря на данное себе обещание не отлучаться никуда до свадьбы, Авантюрин всё же не выдержал и сбежал.
«Только один раз, всего один разочек», — твердил он, открывая портал.
Сирень уже почти отцвела, но и увядая, источала восхитительный аромат. Авантюрин не менял место отдыха, даже зная, что сюда частенько наведываются охотники: почему-то именно на эту поляну легче всего было попасть через портал.
Услышав шаги, Авантюрин встрепенулся. Не в силах навести порядок в собственных мыслях и чувствах, он был рад возможности поработать в чужой голове.
— Ты смотри, какой храбрый, — хрипло и насмешливо сказал охотник, неторопливо примеряясь к Авантюрину сачком.
Авантюрин по привычке сложил крылья, дожидаясь момента, когда охотник посмотрит ему в глаза, — во время зрительного контакта ввести в гипноз будет проще.
И всё же, как только его взгляд встретился со взглядом мужчины, Авантюрин вздрогнул.
Давно он не видел у человека таких черных глаз. Сказать по правде, никогда не видел. В зрачках охотника плескался такой холод, что эльф поежился.
Он, конечно, уже привык, что внутри у ловцов был бардак, а чистое и светлое приходилось искать долго, и, набравшись опыта, сначала находил среди тонн хлама хоть что-то подходящее для работы и только потом погружался в сознание человека.
Но сейчас он даже немного растерялся. Все эмоции охотника настолько отвердели, что нельзя было определить, чем же это было. На многих причудливых каменных образованиях была черная плесень — наверняка это что-то плохое. Но где скрывались хорошие чувства?