***
Научный центр «Гелий» Российской
Академии Наук, расположенный к югу от Петрозаводска, работал на
опережение. Пусть с отсрочками и переносами сроков, однажды
российский или совместный российско-китайский пилотируемый
космический корабль совершит посадку на Луну. На спутнике Земли
накопился единственный пригодный для добычи в обозримом будущем, но
чрезвычайно ценный ресурс: изотоп гелия, позволяющий создать
термоядерную энергетику с использованием его в качестве топлива.
Ныне гелий-3 доступен в микроскопических количествах, его грамм
стоит десятки тысяч долларов.
Допустим, его привезли. А дальше? Как
шутил академик Капица: «До запуска термоядерного реактора остается
тридцать лет. Всегда!», но здесь, на сейсмически устойчивых почвах
Карелии российские ученые взялись опровергнуть константу Капицы и
успеть с термоядерной генерацией вовремя.
Сотрудники центра ездили на работу
вахтово – сутки через трое, жили в Санкт-Петербурге или
Петрозаводске, куда ходили служебные автобусы. Среди них, как часто
случается, были не только граждане Российской Федерации.
Максим, или как звали его на Родине –
Макс, начинал трудиться на поприще, весьма далеком от ядерной
энергетики. Отслужив армию и закончив БГУИР, Белорусский
государственный университет информатики и электроники, он,
учившийся за счет бюджета, попал под распределение и был зачислен
не в Парк высоких технологий, где доходы IT-шников вполне
соответствуют Восточной Европе, а туда, где никто добровольно не
хотел устраиваться – в областной жилкоммунхоз. Обладая
квалификацией программиста, как говорят IT-шники, разраба, он
получил работу, с которой справилась бы девочка после техникума, а
то и вообще без специального образования. Оклад полагался
соответствующий – тысяча четыреста рублей, гораздо меньше средней
заработной платы по стране. Он вносил в компьютер данные о расходе
воды и оплате водоснабжения. Поскольку должность сисадмина в
организации не предусматривалась, каждый раз, когда зависала
локальная сеть, начальник кричал на Макса: «Немедленно устрани!»
Программное обеспечение устарело, да и серверов требовалось больше,
но пока молодой специалист справлялся, руководство и слышать не
желало об увеличении вычислительных мощностей и покупке нового ПО.
Максим чертыхался, спорил, а потом, махнув рукой, засиживался до
полуночи, выправляя баги. Разумеется, сверхурочных ему никто и не
думал платить. Белорусы – такие, непривередливые, как из шутки в
КВН: белорусский мальчик отличается от бельгийского – он не
писающий, он терпит.