— Что, простите? — не
понял Штрудель.
— В середине двадцатого века
ваши предки продули большую войну. Причем моим предкам. И когда
Третьему рейху вломили по самые помидоры, а танки союзников уже
топтали травку на немецких полях, у вас придумали такое слово:
вундерваффе.
— А-а, Wunderwaffe,
чудо-оружие.
— Правильно. Вашим солдатам
внушали: надо еще немного потерпеть в окопах, и фюрер на белом коне
с вундерваффе в клешнях перебьет всех врагов. Непременно, как
только гениальные немецкие ученые завернут в вундерваффе последний,
самый главный шуруп.
— Да, и такое оружие
действительно было: реактивные самолеты, баллистические ракеты, и
до создания атомной бомбы оставалось чуть-чуть. Фюрер имел то, чем
люди пугали друг друга сто лет до прилета свальдов, а его
противники — нет.
— К огорчению ваших земляков,
чудо-оружия не хватило против сотен тысяч примитивных танков,
поршневых самолетов, а еще винтовок, пулеметов и пушек времен
Первой мировой войны. В насмешку его и прозвали
вундервафля.
— Все равно не
понимаю.
— Вафля по-русски — такая
сладость, почти как штрудель. И еще непристойный намек.
— Знаю, — ответил
немец. — К сожалению, через английский язык вся эта русская
грязь попала во всеобщий.
— Верно. Иначе все говорили бы
«швайн шайзе». Но мы отвлеклись. Так вот, вундервафля означала, что
немцы ничего не добились со своими изобретениями.
— Вы считаете, Михаил, что все,
чем мы занимаемся, есть вундервафля? И нам нечего противопоставить
галактам?
— Не знаю, — глухо ответил
безопасник. — Боюсь, не хватит времени. Оно играет против
людей. Не факт, что наш безумно дорогой комплекс после запуска
гарантирует изобретение супероружия за два, три года и даже за
пять-десять лет. Причем должно получиться абсолютное оружие. Если
мы покажем зубы, но не сможем разбить врагов наголову, черные
обрушат на Землю все, что у них есть сейчас. Всю мощь ядра
галактики. У немцев было техническое превосходство, а оружия просто
не хватило. Даже если бы нацисты успели создать атомную боеголовку
и установить ее на баллистическую Фау, три-пять ядерных взрывов
ничего не изменили бы. Скорее всего, их бы просто вырезали как
нацию, и я не имел бы радости служить под вашим началом, Франк. А у
нас в запасе лет пять-десять. И то при условии, что никакая
чешуйчатая дрянь или земной правозащитник не натворят утечки
информации, при которой черные бросятся на нас. Прошу простить, но
с сегодняшнего дня я буду убивать всех, кто несет угрозу режиму
секретности объекта.