— Только в некоторой степени.
Во-первых, Тулуза — главный центр католиков на юге, там могила Фомы
Аквинского. Во-вторых, Тулузское графство — королевский апанаж, где
заправляет знать, чтившая прежнего короля.
— Кольберу срочно представить
кандидатуру нового губернатора. Чем недовольно
население?
— Знать недовольна сокращением
армии. Они привыкли командовать парадным строем под грохот
барабанов. Ойген, фон Бокен и фон Браухич выгнали больше сотни
таких паркетных вояк уже после главного сокращения. Землевладельцы
обижены из-за отмены налоговых льгот. Кроме того, массовая миграция
крестьян на стройки заводов, верфей и дорог не дает землевладельцам
выжимать из них последние соки, у селян появилась альтернатива.
Понятно, возмущаются непримиримые католики. Хоть вы и не запрещаете
исповедовать веру, конфискация монастырского имущества и передача
храмов церкви Единого их никак не устраивает.
— Хорошо. Кто за
нас?
— Все торговое сословие. Убрав
препятствия на перемещения товаров, вы дали им возможность
зарабатывать. Позволили начать торговлю товарами новой
промышленности. Им гораздо удобнее новые налоги и пошлины.
Ремесленники и крестьянство тоже за нас. Но все продается и
покупается. Поэтому чернь тоже можно взбаламутить.
— Ясно. Надо говорить с
Голдбергом и парижскими банкирами. Нужны инвестиции в регион,
строительство промышленных объектов. И показательная расправа с
противниками Республики. Спасибо, господин министр.
Оставшись вдвоем с Джонсом, Родригес
спросил:
— Что говорят твои дипломаты по
поводу испанцев?
— То же самое, конец июля —
начало августа. Кроме атаки с суши, они попробуют блокировать
Марсель.
— Плохо. К войне на море мы не
готовы. А невозможно обаять эту, как ее, Марианну?
— Непробиваема. Старая
уродливая шлюха с манией абсолютной власти. Жертва
инбридинга. — Джонса передернуло от воспоминаний о матушке и
олигофрене-сынке.
— Что, если нарушим установку
не мочить королей?
— Если убить ребенка, в стране
наступит смута. Регентская власть производная от сына. Никакой
другой доминирующей силы там нет. Придется присоединять территорию
к Франции, вместе со всеми колониями, и самим руководить. Не говоря
об этической стороне убийства.
— Рано. Здесь еще порядок
наводить. Слышал — Тулуза и Бордо на грани бунта. Нам еще только
Пиренеи и Латинскую Америку усмирять.