Тут прорезался Родригес. Он
просмотрел анализ разговоров лягушатников. Хреново, оказывается.
Против нас отнюдь не война, а крестовый поход. Попы взвели
лопоухих, что мы — посланники Сатаны, каждый погибший в бою с
сатанистами автоматически имеет прощение грехов и VIP-апартаменты в
раю, вроде как в исламском газавате. Врага приказано в плен не
брать, на месте кончать, себя не жалеть, велика Франция, а
отступать некуда, позади Париж, все как один в едином порыве.
Всегда не любил замполитов-идеологов, паразитов войны, но тут
вообще возненавидел до колик. Ладно, у вас слова — у нас винтовки,
посмотрим.
Принял решение кончать верхушку не
мешкая, но не успел. Грохнули пушки, конная лава рванула вперед,
закрывая собой лягушатское руководство.
Пукнули наши мортирки, тут с позиций
первого батальона без приказа понеслась радостная пальба. Лично
урою Ойгена, если выживет! И наши из-под лесочка тоже пах-пах.
Рано, блин! Кричу Родригесу, давай, завыли ракеты, две или три
точно в гущу французов, остальные вообще хрен знает куда, а одна
прямо в наш лесок, грохнуло, на голову посыпалась хвоя, заорали
убитые и раненые, ну, в смысле убитые орали, еще когда они только
были раненые. Весь план в задницу.
Уланы несутся, только комья грязи
из-под копыт. Кони падают под пулями, на них налетают задние,
спотыкаются, переворачиваются, всадники ломают шеи, красотень. Но
многие, слишком многие прорываются к шеренге мушкетеров.
Лихорадочно навожу беспилотник,
чтобы сбросить ракетку на командующего. Ракетка всего одна, она на
вес бриллиантов. Пока командую БПЛА, в атаку кидается пехота.
Думаете, как в головизоре, строевым шагом под грохот барабанов?
Хрен угадали. История пошла уже как-то иначе. Маршал, сукин кот,
прознал о скорострельном оружии и бросил пушечное мясо
бегом.
Фанатики побежали, будто им зад
намазали перцем. И все на нас, тысячи и тысячи. Багинеты засунули в
дуло мушкетам, получились штыки. Часть с пиками бежит, как с
шестами для прыжков в высоту. Наши стреляют залпами. Экономно,
короткими очередями, тактакают пулеметы. Мои в замешательстве. Я их
наставлял, что лягушатники после первых потерь побегут как всегда.
А те прут, камикадзе хреновы, как русский пьяный штрафбат с
заградотрядом на холке, пачками падают, но бегут, и уже
близко.