Серёжа, видимо, не ожидавший от меня такого резкого заявления, аж давится кипятком и начинает громко кашлять.
— Вот и у меня была почти такая же реакция, когда Захар сказал, что празднует с друзьями.
— Я подавился не от того, что твой Захар в сауне.
— А от чего?
— От того, что ты собралась давать ему шанс. Тань, ты серьезно?
Вздыхаю.
— Сереж, мы с Захаром вместе пять лет, у нас запланирована свадьба.
— И что!?
— Я не могу просто так перечеркнуть пять лет своей жизни.
— А потом будут семь лет, а потом десять. И когда он изменит тебе в следующий раз, перечеркнуть будет еще сложнее.
— Захар мне больше не изменит, — протестую.
— С чего бы ему хранить тебе верность, если ты всепрощающая? Простила один раз, простишь и второй.
— Я не всепрощающая! И каждый человек может оступиться!
— Тань, ты себя слышишь? Он тебе изменил!
— Захар был пьян!
— Не настолько сильно он был пьян, раз сам без посторонней помощи добрался до дома.
Отворачиваюсь от Серёжи. Конечно, в глубине души я понимаю, что друг прав. Нельзя прощать измену.
— Мне сложно разорвать отношения с Захаром, — тихо признаюсь.
— Это сила привычки.
— Может быть.
Опускаю взгляд в пол и рассматриваю свои тапочки. Я не представляю своей жизни без Захара. И не потому, что безумно сильно его люблю, а потому что… привыкла. Не только к Захару, а в целом к своему образу жизни с ним. Даже представить дико, что мне, например, будет не с кем поехать летом в отпуск. Я привыкла, что у меня есть мужчина, и я все делаю вместе с ним. Я уже и не помню, каково это — быть одной.
— Тань, ну хватит уже, — Серёжа встает со стула и подходит ко мне, когда замечает, что по щеке ползёт слеза. Садится возле меня на корточки и берет в ладони мое лицо. — Перестань, — строго требует.
— Ты прав. Я не должна его прощать. Но я не представляю, как дальше жить без Захара.
— Прекрасно жить. Ещё лучше, чем с ним.
Я внимательно смотрю в лицо друга. У него пронзительные светлые глаза, которые сильно контрастируют с темными волосами. Щеки гладко выбриты и образуют ямочки, когда Серёжа улыбается.
В голову лезут мысли о ребёнке. Чувствую, что вспыхиваю от смущения. Как у меня только смелости хватило попросить ТАКОЕ? Боже, а Серёжа ведь согласился…
— Ты подумал насчёт ребёнка? — выпаливаю и тут же прикусываю язык.
Что я творю!?
— Я тебе ещё тогда ответил.