- Да, в ней его кровь, - кивнул юноша. – Как и в тебе.
- Это не так. Я соврал нынешней императрице, чтобы попасть сюда. Она не способна такое увидеть, и я…
- Я не знаю тех, кому ты соврал. И я этого не слышал. Иногда мы не только лжем, думая, что говорим правду, но и наоборот. И любой смертный может быть уверен лишь в матери, но не в отце. Черные жрецы Ормоса почуяли в тебе нашу кровь. Мертвые Змеи ее чуют - своим вечным голодом. Потому и пропустили тебя в мой давно разрушенный дом.
3
Спящими многие кажутся младше. А принцессу Арабеллу Вальданэ тревожный сон внезапно сделал старше. Несчастная, измученная, еле живая женщина без возраста. Не в каждый привал ей удается вот так забыться – хоть ненадолго.
Только когда она остается совсем без сил. Несмотря на то, что часть пути Евгений ее все-таки нес на руках. Заодно пытаясь определить, в какую сторону сунулся быстроногий раззява Тервилль.
Они выберутся отсюда. Потому что Евгений должен, обязан вывести, вытащить хотя бы эту несчастную девчонку. То ли потому, что это его отец и дядя погубили когда-то ее деда и почти всю прочую родню. Или потому, что она – беззащитная дама, ждет ребенка и нуждается в помощи. А может, потому, что Арабелла - совсем юна сама. Константин бы перечислил всё. И Мария ему бы помогла.
А Юлиана бы вдоволь посмеялась над каждым пунктом… но поняла бы их тоже. И, наверное, даже постаралась бы помочь… продолжая при этом ехидно насмехаться.
Юли… его единственная сбывшаяся мечта. Даже если Евгений о ней и не мечтал. Даже если в упор много лет не замечал ту, что всегда была рядом. А когда заметил больше прежнего, предпочел увидеть в Юлиане скорее плохое, чем хорошее.
Почему? Ведь и впрямь всё могло сложиться иначе. Проще, легче. Юли ведь права. От скольких опасностей ее спас, защитил бы их брак.
Предложи кто тогда юному Евгению жениться на совсем юной кузине – он бы искренне оскорбился. Но в одиночку ей пришлось много хуже. Посреди этого дворцового гадючника, на семи ядовитых ветрах. Блуждать в смертельно опасной тьме, рискуя самой превратиться во тьму, раствориться в кромешном мраке – как многие другие до нее. Слишком много противоядия превращает в жгучий яд саму твою кровь.
Если нужно, кто мешал Евгению тогда просто подождать Юли – как Софию? Этим бы его глупая совесть успокоилась? Где не надо, так она вдруг поднимает голос. Лучше бы в другие часы не дремала.