Даже у моего человеколюбия и желания решить все мирным путем
есть предел.
Практики в пылу схватки не замечали, что становилось все
холоднее. Я подготавливал помещение к бою, и теперь мог разойтись
вовсю.
Ноги практиков разом примерзли ко льду.
Я схватил парня с кинжалами за руку и вложил прорву Ци,
замораживая его изнутри. Глаза парня расширились. Он дернулся,
заорал… и замер, покрываясь инеем.
Старик умудрился вырваться и прыгнул на меня. Между ладонями
металось горячее пламя, как в доменной печи.
Я шагнул навстречу и ударил кулаком, врезал тяжеленной ледяной
глыбой с выращенным шипом ему в грудь. Под кулаком хрустнуло.
Практик отлетел, ударился об стену и свалился на пол.
Последний сбежал. Рванул так, что сломал заледеневшие ботинки,
на ускорении выпрыгнул в окно, и сделать я с ним ничего не мог.
Тогда я дошагал до старика, схватил за длинные белые патлы и
поймал его взгляд. Заклинание. Не нужно договариваться, как-то
выстраивать слова и убеждать. Одно заклинание, и вот я уже знаю,
что брат в подвале. Знаю, что старик действительно входил в
«Коготь» до того, как преступной группой занялся мастер Линь и Сяо
Фэн. Главарь мертв, самые сильные практики либо умерли тоже, либо
бежали. Осталась такая шушера. Надеюсь, мое послание заставит их
уважать Бронсонов.
Нужно только сделать его ярче и доступнее.
По-прежнему удерживая старика за волосы, ударил головой об
пол.
Раз.
Два.
Треск кости.
Треск костей. До тех пор, пока голова не превращается в кашу из
крови и осколков зубов на досках пола.
Мертв.
Топаю вниз. Ломаю парой ударов дверь, и только затем позволяю
доспеху развалиться на куски.
— Ты как? — тихо спросил я, развязывая верёвки.
— Живой, — прохрипел брат, морщась от боли. — Эти ублюдки не
церемонились.
— Я тоже… Потерпи немного, скоро будем дома.
Телепортироваться Самир отказался — сказал, что хватит ему на
сегодня потрясений, и лишние пятнадцать минут на дорогу он
как-нибудь найдет.
В общем, я потратил еще четверть часа и передал брата на руки
матери и появившейся жене. Лица женщин были мокрыми от слёз. Мама
прижала Самира к себе, затянулись причитания, завывания, сопли и
неубедительные заверения Самира, что он в порядке. Не желая
наблюдать эту бурю эмоций, я потихонечку отошел в сторону,
выскользнул за ограду и зашагал прочь по пустынной улице.