Случайность, или Слушай мое сердце - страница 13

Шрифт
Интервал


—В душ хочешь? – спросил я, осторожно опуская ее на кровать в спальне. Снял с нее туфли, поставил их на пол около кровати.

—Да, — устало прошептала она. Я пошел в ванную, включил воду, приготовил полотенца, чистую футболку, носки, повесил свой банный халат.

—Давай я тебя отнесу, — сказал я, возвращаясь в спальню. Варя только грустно улыбнулась. Поставив ее в центре ванной комнаты, переступил с ноги на ногу.

—Сама справишься? – уточнил я. Совсем некстати вспомнились наши поцелуи, ее гибкое стройное тело в моих руках. Вот же я идиот, девочку едва не изнасиловали, а я тут невесть о чем думаю.

—Варюш, у меня шампунь только мужской, — улыбнулся я.

—Спасибо, — сказала она, опять всхлипнула и разрыдалась, прикрыв лицо руками. Я не выдержал, крепко прижал ее к себе, — Если бы не ты, меня бы… я бы…

—Все, тихо, тихо, — повторял я, чувствуя, как уже начинаю привыкать спасать ее от всяких мужиков. Приподнял ее над полом, входя в душ вместе с Варей в одежде. Несколько минут мы стояли под водой, малышка обнимала меня за талию, прижимаясь щекой к моей груди. Протянув руку к полке с шампунем, взял флакон, выдавил на ладонь немного шампуня, и начал намыливать ее длинные волосы. Некоторое время Варя молчала, потом ее плечи начали опять подрагивать.

—Ну, все уже, все прошло, — прошептал я, смывая пену с ее волос, — Глазки не открывай, иначе пена попадет.

Когда весь шампунь был смыт, я приподнял ее лицо к себе, ожидая увидеть слезы. Но Варвара смеялась.

—Меня так еще не мыли, — улыбаясь, прошептала она.

—Все когда-то бывает в первый раз,— почему—то тоже шепотом сказал я. Не отрывая глаз, любовался ее личиком. Заплаканные глазки, припухшие губки, даже синяк на скуле казались мне безумно привлекательными, манящими и возбуждающими. Все, точно старость, уже синяки начали меня безумно привлекать. Не успев взвесить все «за» и «против», наклонился к ее губам. Умопомрачительный поцелуй со вкусом Вариных слез и моего шампуня. Всё, кажется, я попал.

2. 2

Макар

Отвез отца на очередной прием к врачу. За последний год он кардинально изменился. Стал мягче. О многом теперь сожалел. Каждый раз приезжая к нему домой, замечал, как он сидит у маминого портрета, держа в руках статуэтку в форме котенка. В его глазах стояла грусть и сожаление. Вернуть прошлое он не мог. Но хотел хоть что-то исправить. И единственным его желанием сейчас было помириться с Тимуром. Он взял с меня обещание, что я не скажу брату о болезни отца. И сейчас, впервые в жизни собираюсь нарушить обещание, данное отцу.