— Мне бы хотелось. Но вряд ли, — согласилась Виолетта почему-то помрачнев.
Надув щеки, Спрутовская сложила руки под грудью, выгодно её приподняв в аккуратной блузке. Взгляд Десмонда скользнул по её фигуре, довольно стройной для хомокракенки. Юбку она так и не поменяла, все вытягивает щупальца под ней, стараясь быть похожей на человека.
— Тебе не стоит скрывать свою природу, — продолжая рассматривать Виолетту взглядом настоящего небуланского эстета, негромко произнес Десмонд, и его слова шепчущим эхом унеслись под своды коридора.
Для Спрутовской его откровение оказалось настолько внезапным, что она растерялась, а щеки покрылись легким румянцем.
— Да ну... Дес... Я не скрываю... Просто... — промямлила она, ещё больше смущаясь.
— Скрываешь, — прервал её Десмонд и позволил себе убрать с её лба фиолетовый локон, от чего Виолетта вздрогнула и потупила взгляд. — Ты очень красивая девушка-хомокракен. Ты должна гордиться своим происхождением и с достоинством нести его по жизни. А вместо этого ты пытаешься влезть в человеческую юбку и быть не той, кто ты есть.
Он слышал, как участилось сердцебиение Виолетты, как её адаптированное к обеим средам обитания дыхание стало поверхностным. Нет, это действует не его магическая харизма, она заблокирована чарами. Это нормальное мужское внимание, которое приятно любой девушке. А Спрутовская очень эффектная девушка, которая сейчас краснеет и не знает, куда деть взгляд от смущения.
— Дес... — прошептала она, растерянно укусив себя за нижнюю губу, и нервно поправила воротник блузки, — мне кажется, это перебор для второй в жизни встречи...
— Ну ты ведь не сочла перебором для второй в жизни встречи проследить за мной, — парировал верховный альп и улыбнулся левым уголком губ.
По тому, как неистово запульсировала жилка на шее Виолетты, Десмонд понял, насколько сильно она разволновалась.
— Это другое, — пробормотала Спрутовская, — я просто...
Десмонд шагнул к ней чуть ближе и прямо посмотрел в её фиолетовые распахнутые, как небеса, глаза. Нависать над ней могущественной горой, видеть, как девушка не знает, куда деться, при этом её запах настойчиво говорит, что деваться ей, строго говоря, никуда и не хочется — оказалось крайне приятно. Однако Десмонд понимал и то, что у хомокракенов повышенное либидо, и её щенячий взгляд, обещающий больше, чем положено — заслуга не его магической харизмы, а её собственных потребностей.