- Тогда… Мне нужно заполнить карту вызова и отказ от госпитализации.
Вытаскиваю из чемоданчика планшет и вопросительно смотрю на пожарного.
- Фролов Данияр Игоревич. 21 марта 1996 года, - откровенно скучая, говорит он, - Лейтенант внутренней службы ГУ МЧС. Начальник пожарно-спасательного отряда № 68.
Вспоминаю, ЧТО ИМЕННО говорила ему при нашей первой встрече, и испытываю непреодолимое желание провалиться сквозь землю от стыда.
- Дальше…, - чужим голосом хриплю я.
- Дальше?
Он тихо смеется. И от этого звука у меня в животе начинают порхать бабочки, а в груди разливается блаженное тепло.
- Холост.
Последнее слово заставляет бабочек совершать немыслимые кульбиты, которым позавидовали бы цирковые акробаты. Мне кажется, еще немного и я тоже воспарю над землей, оглашая окрестности восторженными воплями.
Пытаюсь скрыть радость, но губы все равно растягиваются в идиотской улыбке.
- Для заполнения карты вызова эта информация не нужна, - стараюсь говорить строго, но голос радостно звенит, как весенняя капель.
- А какая нужна?
Ловлю его изучающий взгляд, и тело покрывается мурашками.
- Первый! Первый, ответь! – раздается искаженный помехами мужской голос в динамиках радиостанции пожарного автомобиля.
Данияр резко подскакивает на ноги и снимает с подставки динамик переговорного устройства.
- Первый, - сухо отвечает он.
Нервно переминаюсь с ноги на ногу, вслушиваясь в диалог Данияра с невидимым собеседником.
Снующие по территории пожарные вдруг ускоряются и, подхватив оборудование, начинают спешно усаживаться в пожарные автомобили.
Растерянно смотрю на них и вздрагиваю, когда ощущаю прикосновение к плечу.
- А? – выдыхаю я и в следующий миг уже смотрю в глаза Данияра.
- Мне нужно ехать на вызов, док.
- Но я должна…, - слова застревают в горле, когда его пальцы обхватывают мои, забирая авторучку.
- Где расписаться?
- Здесь, - шепчу я, даже не пытаясь скрыть охватившее меня разочарование.
Данияр ставит размашистую подпись в нижнем углу бланка и возвращает документ мне.
- Рад был снова увидеть тебя, Валерия.
- И я…
Сердце пронзает болезненный укол. Глаза почему-то начинают слезиться, а бабочки в животе, издав предсмертные хрипы, стремительно умирают.
Двигатели пожарных автомобилей угрожающе рычат и машины стройной колонной выезжают за ворота.
Провожаю их тоскливым взглядом, а потом закрываю лицо руками.