Оскар наклонял стакан. Горькая жидкость вливалась в меня против воли, пока муж удерживал руку на моем затылке.
11. Глава 10. Странности
Голова трещала. Глаза не открывались. Меня мутило. Стошнило до того, как я увидела мир. Кто-то придерживал меня. Я не понимала, где нахожусь. Комната плыла.
- Ложись, моя хорошая.
По спине похлопали. Я послушала голос Тамары и упала обратно. Мягкая постель поглощала мое ватное тело. Старушка убирала тазик на пол.
- Где я? – вырвался хрип.
Смертельно хотелось пить. Я моргала в попытке прийти в себя.
- Дома, — ответила Тамара, помогая мне сесть.
Она подала воду. Я залпом осушила стакан. Не помнила, что произошло, и недоумевала почему мои руки в бинтах до самых локтей. Кости не болели. По ощущениям ничего не сломано, но руки саднили. «Что вчера было?» — Я словно отупела и думала непривычно медленно, поэтому долго сидела молча.
В спальне темно, но из-за штор пытался пробиться свет. Видимо, наступил день. Я странно себя чувствовала, так еще и не помнила вчерашний вечер. Тамара скрылась с тазом в ванной. Из соседней комнаты с открытой двери послышалось журчание воды. Я поддела бинт пальцем и стала разматывать ткань.
Тамара вернулась в спальню с чистым тазом и тут же нравоучительно запричитала:
- А ну, перестаньте! Еще заразу занесете!
Старушка села на край кровати. Сил сопротивляться ее слабым морщинистым рукам нет. Поэтому я послушно терпела ее заботу.
- Что со мной? – поинтересовалась я.
- Миссис Мур, не смешно, — проворчала старушка.
- Почему вас так веселит мой вопрос? Мне плохо, хочется пить, мозг не работает, — про бинты я не говорила, ведь это очевидно. Вчера их не было. – Голова кружится и меня тошнит. Опять.
Прикрыв глаза, я с трудом сдержала рвотный позыв.
- Это похмелье, — оповестила старушка.
Я поморщилась: «Неужели алкоголики чувствуют это каждый раз, после попойки?! Зачем они тогда пьют?! Ужас». Оскар периодически пил. Если он чувствует себя так же на следующее утро, то мой муж - настоящий мазохист.
Обрывки воспоминаний алкогольного вечера вспыли в гудящей голове. Я помню, как после двух влитых в меня порций, стало повеселее. А еще я точно много говорила. «Секундное веселье, взамен на вот это!» — орал внутренний голос. Не верилось, что взрослые люди добровольно соглашаются испытывать то, что испытываю я сейчас.