– Да, она лучшая, тут не поспоришь. И Миша, хватит каждый раз придумывать несуществующую любовь Любы ко мне, это уже не смешно, – грозно посмотрел на друга, который улыбался во все тридцать два.
– Да ладно тебе, разве тебя не греет мысль о том, что девочка течёт при виде тебя, – ржёт надо мной Алюров, зараза такой.
– Если это девочка Люба, то нет! – комкаю лист бумаги и кидаю ему в лицо, чтобы стёр с него свою тупую улыбку.
– Жаль, хорошая бы пара получилась! – продолжает стебаться Миша.
– Миша, блядь, сейчас довыпендриваешься, какого чёрта вообще пришёл?
– А точно, совсем забыл, Любочка и ты заполонили все мои мысли, – неугомонный придурок продолжает смеяться.
– Люба, зайди! – кричу в селектор, чтобы девушка поприсутствовала при нашем разговоре.
Помощница заходит, поправляя верх воротника на платье.
Сука, даже шею прикрыла, ни одного голого участка, ещё бы на руки перчатки надела.
Но ладно, меня её вид устраивает, главное, чтобы работала, а не хвасталась сиськами, как другие секретарши и помощницы.
– Люба, тут возникла очень щекотливая ситуация. Давай я тебе сейчас задам один единственный вопрос, и если ты ответишь на него честно, то я отпущу тебя с работы прямо сейчас.
– Отпустите! – заверещала девушка, подпрыгивая на месте. – Впервые за полгода уйду домой так рано.
– Люба, соберись! – одернул её Миша. Девушка тут же умолкла и выпрямилась как струна на гитаре, не шевелится.
– Задавайте, – громко произносит она.
За эти полгода я понял, что девчонка за любой кипишь кроме голодовки, у неё всегда глаза горят на любое дело. Это в ней мне очень нравилось, энтузиастов нынче маловато.
– Михаил Степанович утверждает, что ты Люба, испытываешь ко мне определённые чувства. Это так?
На секунду в кабинете воцарилась тишина, Люба быстро заморгала чёрными длинными ресницами, сняла с себя очки, и активно начала их протирать.
В этот момент я первый раз увидел её лицо без очков.
Симпатичная, правда симпатичная, на лицо хорошенькая, но вот всё остальное оставляет желать лучшего.
– Это так, – отвечает девушка, опуская свой взгляд в пол.
Я уже думаю все, кабздец, не сработаемся. Любовь на работе мне не нужна, тем более не взаимная.
– Я испытываю к вам чувства уважения, Матвей Александрович! – добавляет Люба, а потом снова надевает свои очки.
У меня камень с плеч упал, слава Богу, что Алюров ошибся, и его чуйка на влюблённость промахнулась с целью. Кстати, первый раз в жизни.