Зараза. Я словно малолетка, который с дискотеки позже положенного времени возвращаюсь.
Бесит.
Кому-то надо правила пересмотреть. Они для взрослого мужика не подходят.
- Давайте я вам помогу.
Ого, мы уже приехали?
Быстро.
Из машины вываливаюсь, но на ногах себя держу.
Неуверенные шаги. Постоянно косящие глаза. Трясущиеся руки.
Бум. Грохот. Что-то разбивается.
Я дома. Добрался. Теперь бы в спальню попасть.
Ужасающий взгляд на лестницу. И чего она такая длинная и страшная? Неужели, всегда такой была?
Зевок. Протяжный, широкий.
Блин, спать буду до обеда. Если похмелье раньше не разбудит. Тогда вообще катастрофа.
- Твою мать, - налетаю на что-то. Тупая боль в пальцах на ногах. - Мля. Да кто здесь это поставил? Долбанная тумба. Ну вот какого черта…
Дожили. Ругаюсь с мебелью.
Алло, это психушка? Заберите Михаила Шувалова к себе. Он очень хочет.
В глазах чёрные точки. Как хорошо я приложился. Удар по всему телу пошел.
- О, диванчик.
Плюх на мягкое. Отлично. А-то глазки закрывай. Баю-бай.
Рядом какая-то возня. Чьи-то шаги.
Твою мать. Валите все прочь. Дайте поспать.
-… догадывается?
- Нет… ему на это…
Кто это там бормочет?
- Молодец… будем дальше… не дай себя поймать…
- Слушаюсь…
- Мы… заберем… принадлежит…
19. Глава 18. Амелия
Несколько дней спустя
- Мамочка, какая ты у меня красивая, - нежно целует в обе щечки. - Настоящая принцесса.
Улыбаюсь. Согреваясь до глубины души своей светлой девочкой.
- Нет, моя милая, это ты у нас принцесса. Самая милая, красивая, - крепко к себе Еву прижимаю, не боясь помять платье. - и самая сладкая.
Хихикает от щекотки. Да так задорно, что стилист с визажистом тоже заряжаются ее энергией.
- Принцу понравится.
Внутри все скручивается в тугой узел. Но при дочери не подаю вида. Нечего ей знать, какие чувства подбрасывают меня как на американских горках.
- Вы обе просто прелесть, - комплимент от стилиста. - Сразите всех наповал.
Ева уж точно.
Она такая очаровашка. В белом платье-пачке, с объёмным бантиком сзади и открытыми плечами. На голове яркая корона с мелкой россыпью бриллиантиков. Ножки в туфельках на маленьком, устойчивом каблучке.
- Михаила Сергеевича уж точно, - поддерживает ее визажист.
Сердце болезненно сжимается при упоминании его имени.
Мы же толком не говорили после того скандала. Миша тщательно и искусно меня игнорировал все эти дни. Весь был в делах и заботах.