Без особого стеснения беру прядь, на что незнакомка дёргается, но я не отпускаю. Раздается тихое ойканье, которое не вызывает во мне никаких чувств. Мне не жалко воровку. Ни сейчас, ни тогда, когда я буду вгонять иглы ей под ногти.
— Куда её? — возвращает к себе моё внимание Иван.
— Давай сюда. У меня как раз клетка пустует, — говорю на полном серьёзе.
Беру девушку выше локтя, сразу отмечая, какая она худая.
В моей больной голове возникает лишь одна мысль: «Кости хорошо ломать».
Оглядываю с ног до головы, вернее — до мешка, эту смертницу. Лица не видно, но она мелкая, словно школьница. Худобу не скрывает даже куртка. Пальчики тоненькие, ноготки короткие, аккуратно подстриженные.
Хочу побыстрее избавиться от надоедливого Голубева и начать веселье со своей новой игрушкой. Про бант я не зря сказал. Вот только ленту я планирую продеть через отверстия в ее коже. Интересно, она громко будет кричать, если я проколю ей соски иглами?
Безумные мысли одна за одной мелькают в моей нетрезвой голове. Понимаю, что отчасти это алкоголь руководит потоком извращённых мыслей, хотя некоторые ещё можно отнести к здравым. Если то, что я хочу сделать, можно назвать «нормальным»…
Нет, нельзя. Я это понимаю. Я это знаю, но всё равно сделаю.
— Чё она не дёргается?
— Я умею убеждать, — недобро произнес Голубев.
Ещё и усмехнулся своей ментовской улыбкой.
Девушка от его слов вся сжимается. Плечи дрожат. Слышу тихий всхлип через плотную материю мешка. Скорее всего, плачет.
— Спасибо за подарок, — произношу как можно дружелюбнее, — дальше я сам, — намекаю на то, чтобы Иван быстрее покинул мой дом.
— Даже не хочешь услышать увлекательную историю, как она облажалась и сама попала в руки полиции?
— Мне это неинтересно, — говорю чистую правду.
— Ладно, если будут проблемы — звони, — кивает Голубев в сторону девушки. — Держи, — и вручает мне маленький ключ от наручников.
— Ага, — нагло надвигаюсь на него и открываю входную дверь.
— Кстати, её зовут Ви…
— Мне всё равно, — раздражённо рыкаю и захлопываю вход перед носом человека, который когда-то спас мне жизнь.
Наступает гробовая тишина. Упираюсь лбом в холодную дверь и мысленно считаю до десяти. Меня отвлекает тихий голосок. Я не сразу понимаю, что воровка обращается ко мне.
— И..извините…
Договорить не успевает. Резко подхожу к ней и хватаю за мешок сзади натягивая вместе с тканью и её волосы. Кричит, руки в наручниках вперед выставляет, упирается ладонями в мою грудь.