За пару часов, что я спал, дом остыл. Камин топить долго, Вика и так уже переохладилась. Время идет не на минуты, а на секундны.
Вспоминаю лекции из медицинского. Голос преподавателя всплывает в моей голове, пока я плечом толкаю дверь и направляюсь к припаркованной машине.
“Снижение ректальной температуры у человека до тридцати трех или тридцати двух градусов по цельсию и ниже вызывает сонливость, помрачение сознания… до тридцати и ниже вызывает снижение основного обмена, гипотонию, брадикардию, брадипноэ, потерю сознания… а если еще ниже… смерть”
Пытаюсь залезть рукой в карман, чтобы достать телефон с которого можно открыт машину. Снова паникую, тихо ругаюсь матом, и Вику к себе сильнее прижимаю.
— Сейчас, сейчас будет тепло, Рыжуль. Потерпи еще минутку.
Слышу еле уловимое мычание, не останавливаюсь, открываю машину, залажу с Рыжулей на заднее сиденье, и врубаю печку на максиму. В этот момент меня мало интересует двигатель. Захлопываю дверь, нажимаю на лампочку, что в миг освещает салон.
Без особого усилия усаживаю себе на колени и начинаю осматривать. Бегло гляжу на лицо Вики, что белее снега, который все еще идет за окном. Вижу следы мокрых дорожек от слез. Губы искусанные и синие, как у мертвеца. Из-за бледности кожи следы на шее видны отчетливо. Джае могу сказать, где какой палец надавливал, когда я ее чуть не придушил утром.
Хватаю ее тонкие пальчики и подношу в своим губам. Выдыхаю горячий воздух, но понимаю, что этого мало.
“Думай, Ваха!” — ругаю себя.
— Рыжуль, не спать. Рыжуль, — зову ее, и попутно стягиваю с себя футболку.
Воздух в машине наконец-то нагревается. Ощущаю как катастрофически быстро поднимается температура. Но для тела Вики этого все равно мало. В голову приходит немного на первый взгляд бредовая мысль, но следом за ней снова вспоминаю лекции по оказанию первой помощи.
Усаживаю Рыжулю Спиной к себе, прижимаю ее холодную спину к своему горячему торсу. Одной рукой обнимаю под грудью, а второй начинаю растирать ее от ключиц и вниз. Двигаю рукой быстро, словно на спор сковородку драю. Знаю, что где-то ей может больно, но лучше так, чем получить обморожение конечностей.
Растираю грудь, довольно грубо задевая соски, ложбинку, перехожу нище на живот, еще ниже.
— Вот так, не бойся, — приговариваю ей на ухо, словно она меня слышит и, раздвигаю ее ноги в стороны.