– Лариса Леонидовна, на фиг им программа? – вспыхнула, вспомнив, как это обычно происходит: пьяная компания жуёт и гогочет, а девчонки с платочками перед ними русское народное исполняют. – Я поговорю, чтобы Андрей подготовил снегоходы. И можно ненавязчиво предложить зимнюю рыбалку на следующий день. Да!... – щелчком пальцев сделала акцент, – прорубь возле бани надо бы выпилить. Ну и массажиста подключить на вечер, – вслух прикидывала я план действий.
Хоть Лариса и сидела в печени с изображением активной деятельности за чужой счёт, но я прекрасно понимала, что мне эта работа нужна больше, чем всем сотрудникам, вместе взятым. Ведь все они жили в городе и в случае чего, вполне могли там трудоустроиться, а мне с Кирюшей без мамы там делать было нечего. А здесь сына оставить я не смогла бы.
Вот и получался замкнутый круг… В посёлке работать негде: местные уходили с занимаемой должности только вперёд ногами. Поэтому в плане работы оставалась только турбаза. Тем более что я проработала здесь почти пять лет.
Когда вернулась из Питера, мне повезло. Женщина, которая занималась культмассовой работой, вышла замуж и уехала. Меня приняли как молодого специалиста.
За дело взялась с душой. Плюс ко всему, я заканчивала СПбГИК по программе “Менеджмент социально-культурной деятельности”, и моя работа на базе полностью соответствовала специфике выбранной профессии.
Правда, уехав впопыхах, пришлось перевестись на заочное отделение, и диплом я получила позже.
Про то, что беременна, узнала только месяца через полтора после приезда домой…
Ходила тогда, как потерянная, не понимая, как жить дальше. Будущее рисовалось исключительно в чёрном цвете.
Но мама поддержала и успокоила, сказав, что когда бог деток даёт, то и денежки на них тоже даст.
“Прорвёмся, дочь, – говорила, когда видела мои слёзы. – Вот увидишь, всё будет хорошо”.
Она же и настояла не говорить начальству о беременности, пока сами не увидят.
Мамина мудрость помогла мне не пороть горячку. За следующие несколько месяцев я проявила себя как знаток своего дела, выкладываясь по полной.
А когда живот скрывать стало невозможно, директор, Павел Романович Краснов, вызвал, выслушал и сказал, что они вполне смогут обойтись без меня два-три весенних месяца. И если мама сможет потом помогать мне с малышом, то он не против, если я буду в декретный период работать у них неофициально.