2 место — Буцефал
(зелёные) + 2,5 минуты
3 место — Луиза
(чёрные) + 3,5 минуты
4 место — Сверчок
(оранжевые) + 6,5 минут
5 место — Стремительный
Лось (жёлтые) + 7 минут
6 место — Рагнарёк
(синий)+7,5 минуты
7 место — Разрушитель Лекс (красные) + 8,5
минут
8 место — Левиафан
(голубые) — + 9 минут
Первые! Признаться, я сам
испытывал лёгкую эйфорию. Приятно же выигрывать, пусть и
промежуточный результат.
Но интуиция подсказывала: рано
радоваться. Ещё очень рано.
— Илья, что там за фигня с
«Буцефала» прилетела? — спросил я на всякий случай.
— Не знаю, по камерам и зондам
вроде всё ок. Похоже, какой-то обломок просто в поясе зацепили, и к
нам срикошетило на старте.
— То есть бояться
нечего?
— Нечего! — ответил
Илья.
И в этот момент у нас
отключились маршевые двигатели, гравитация, а в кабине погас
свет.
Резервное освещение включилось через пару
секунд.
—
Что за хрень? — озвучила наше недоумение Октавия.
Если Октавия спрашивает, что за хрень —
значит, действительно случилась хрень. Полнейшая. И страшнее всего
тут была неизвестность.
Но
мы собрались с мыслями — собрались, наблюдая, как мимо нас
проносятся сначала «Буцефал», а потом «Луиза».
В
общем, почти сразу стало понятно, что нас вырубили. Мы легли в
орбитальный дрейф. Вернее, продолжали ещё лететь вперёд с
ускорением, лишь немного тормозясь о пыль и мелкий
мусор.
Сомнений, что это сделали Крестовские, не
было. Сам по себе Скотинка внезапно отрубиться не мог.
Илья с Дашей, не сговариваясь, вскрыли щиток
и принялись ковырять.
Октавия пыталась разбудить Скотинку, вернее,
вывести его электронный мозг из комы, уткнувшись в
консоль.
С
реактором всё оказалось в норме. Уже через минуту системы
жизнеобеспечения и гравитация включились, включился и резервный
канал связи.
И
тут же прорезался голос Ганса Рейкина.
—
«Скотинка», наблюдаю вас прямо по курсу, приём, чего вы там,
застряли?
—
Вырубили нас, — ответил я. — Крестовские, похоже.
—
Ожидаемо! Чего, подтолкнуть вас?
—
Подтолкни, если не жалко.
—
Окей! Но договоримся об условиях — пятьдесят процентов прибыли,
если вы выиграете.
Вот же торгаш-контрабандист.
—
Десять.
—
Двадцать, или я лечу мимо.
Времени дальше торговаться не
было.
—
Хрен с тобой! Двадцать!
«Сверчок» как раз проплывал прямо под
«Скотинкой», слегка снижая скорость. А затем зацепил нас за
кормовой отсек выступом рубки и потащил, словно локомотив,
вперёд.