Наблюдал за ней боковым зрением, пытаясь следить за дорогой. Всё-таки она была прекрасна. Прям чувствовал, что эта девушка послана мне судьбой. Но озвучивать такое явно ещё рано.
— Вспомнила! – вдруг вскрикнула Вика. – Они говорили маме, что она должна страдать, заставляли смотреть на мою боль и унижение, типа она сама виновата, а им заплатили именно за её мучения. А ещё на видео всё записали, видимо, для отчёта кому-то. Или для себя, садисты!
— Ясно, – это совсем плохо. – Значит, эти двое исполнители, а нам нужно вычислить заказчика. Кому же могла помешать твоя мама? У неё были враги? Где твой отец? Он был на похоронах? – сыпал вопросами, пытаясь понять, куда рыть, чтобы найти этих отморозков и выйти на заказчика.
— У меня его никогда не было. Мама ничего не рассказывала. Только то, что отец был женат двадцать лет назад и не спешил разводиться ради нас. Она настояла на расставании. Даже от денег его отказалась. Отец пытался сперва присылать, потом перестал. Я его никогда не видела. Вряд ли он решил так ей мстить, если любил, да и я же его дочь. Не стал бы он заказывать моё изнасилование.
— Разумеется, но у него могли быть враги. И, если у вас с мамой их нет, значит, логично проверить и в этом направлении тоже.
— Ну, теперь у меня точно есть враг. Это меня и добило. Я смирилась со смертью мамы, потерей девственности при изнасиловании. Уже даже думала, как бы выплатить деньги, взятые в долг для оплаты похорон. Но эта смс. Там кто-то угрожал мне смертью и велел вечно бояться. Я бы прочла, но телефон в куртке, а она на заднем сиденье.
— Не стоит, не раскутывайся, тебе ж тепло в пледе. Отдохни лучше, малышка. Прости, Вика, запомнил. Я потом сам посмотрю в телефоне и пробью этот номер по своим каналам. Мы обязательно найдём твоего врага и разберёмся и с ним, и с теми отморозками, что надругались над тобой. Насильников в тюрьмах ненавидят, им там точно мало не покажется. Я это гарантирую. А сейчас можешь поспать, ехать ещё минут двадцать.
— Да, пожалуй, вздремну. Так хорошо стало после горячего чая и в тепле. Плюс приятно чувствовать себя под защитой.
— Ты будешь под ней столько, сколько потребуется, хоть всю жизнь, – сказал это и внезапно осознал, что действительно хотел бы оберегать её вечно. – Отдыхай, малышка. А я подумаю, как тебе помочь.