К утру исписал двадцать страниц.
Следующую неделю он почти не выходил из-за стола. Просыпался в
шесть, заваривал крепкий чай и садился писать. Перерывы только на
еду — наскоро проглотить бутерброд или разогреть суп. Катя звонила
дважды, но он отвечал, что болеет.
Мать вернулась с дачи в среду, охала над его осунувшимся видом,
варила борщи и котлеты. Он кивал, благодарил, но продолжал писать.
Анна Петровна — так звали мать Алексея — качала головой и ворчала
про молодых литераторов, которые не берегут здоровье.
— Лешенька, ты хоть ешь нормально, — причитала она. — Совсем
исхудал, бледный какой-то.
— Нормально, мам. Просто важная работа.
— Что за работа такая срочная?
— Роман пишу.
— Роман? — обрадовалась она. — А про что?
— Про войну.
— Про какую войну, сынок? Ты же на войне не был.
Виктор поднял глаза от рукописи.
— Воображение, мам. У писателей оно развитое.
Анна Петровна покачала головой и ушла на кухню греметь
кастрюлями.
История разворачивалась сама собой. Люк Марсель дезертирует из
легиона ради любви, но арабские националисты считают его шпионом.
Айша разрывается между чувствами к французу и верностью племени.
Пустыня становится безмолвным свидетелем их трагедии.
Виктор вкладывал в роман все — запах верблюжьего навоза и
кордита, вкус песка на губах, ощущение автоматного приклада в
потных ладонях. Жару, когда мозги плавятся в черепной коробке, и
холод пустынных ночей, пробирающий до костей.
*Айша проводила пальцем по шраму на груди Люка — след от ножа
туарега в стычке у Тамангассета. «Расскажи мне про свою войну», —
шептала она. И он рассказывал, а за стенами их убежища выл ветер,
засыпая следы песком...*
В субботу утром он поставил точку. «Пустынный город в ее синих
глазах» — двести сорок страниц о любви и смерти в Сахаре. О том,
как война ломает людей, и о том, что иногда даже среди песка и
крови прорастает что-то человеческое.
Виктор отложил ручку и откинулся в кресле. Спина ныла, глаза
слезились, но на душе было легко. Впервые за много лет он сделал
что-то не связанное с убийством.
Перечитал последнюю главу. Люк умирает от пули снайпера, Айша
находит его тело в пустыне. В его кармане — письмо к ней, которое
он не успел передать. «Твои глаза — единственное, что осталось во
мне человеческого. Если есть рай, то он в этих синих глазах...»