Да-а-а, нервы ни к чему хорошему не приводят!
Мало того, что мне не пришлось ждать понедельника, ведь я с дуру удалила все номера из прошлого. Так еще Сашенька простудился. Ничего страшного: кашель и насморк, но садик сегодня оказался для нас закрыт. Пришлось снова обращаться к тете Зине за помощью, что жутко неудобно, потому что деньги женщина брать отказывается. Но выбора не было. Адвокат сам себя не найдет, а нашим с сыном будущим я рисковать точно не собираюсь.
— Вы в порядке? — русоволосый мужчина в белой рубашке смотрит на меня с беспокойством.
— Да, все хорошо, — неуверенно киваю, желая подтвердить свои слова, но вряд ли получается, ведь незнакомец хмурится. — Простите, мне нужно идти, — снова посылаю ему улыбку, на этот раз более широкую, и направляюсь ктвходу в здание.
Светлый холл встречает меня гулом голосов. Людей очень много. Кое-кто стоит в очереди за кофе, несколько человек сидят на диванах, одна девушка поливает растения в мини-саду, а перед лифтом напротив входа собралась настоящая толпа. Направляюсь к ней. Створки лифта раздвигаются, и люди потоком заполняют кабину. Я втискиваюсь последняя, потисняя их. Можно было бы, конечно, подождать, но воспоминания о слезах, стоящих в глазах сынишки, когда он понял, что мама снова куда-то уходит, не дают мне больше медлить.
Смотрю на панель с кнопками — цифра двенадцать уже горит.
Постукиваю ногой, пока мы поднимаемся наверх. Лифт останавливается почти на каждом этаже, и мне пару раз приходится выйти, чтобы выпустить людей. Когда же мы добираемся до двенадцатого — выскакиваю первая, пересекаю мини-холл, но сразу же замираю в коридоре с серыми стенами. Смутное воспоминание о том, что Леша с Глебом хотели сделать кабинеты соучредителей друг напротив друга, всплывает в мыслях. Доверяю ему, двигаясь по коридору мимо темных дверей с серебристыми табличками, на которых написаны имена. Прочитываю каждое, пока не нахожу нужное.
Останавливаюсь. Нервные окончания горят, внутри все сводит от тревоги, но выбора нет. Тяжело сглатываю, набираю в легкие побольше воздуха и открываю дверь.
За столом в приемной сидит худощавый молодой человек со светлыми волосами, в синем костюме-тройке.
— Добрый день. Могу я увидеть Глеба Николаевича? — закрываю за собой дверь и подхожу ближе.