Еще один оглушительный хлопок заставляет меня вздрогнуть и вцепиться в сиденье с обеих сторон. От напряжения начинают побаливать костяшки. Дышать становится неимоверно трудно. Во рту пересыхает.
Леша выглядит спокойным. Я бы даже сказала, умиротворенном. Сидит, откинувшись, на спинку. Дышит размеренно. К рулю не притрагивается.
Но я-то прекрасно знаю бывшего мужа. И это состояние видела раньше. В прошлом я называла его «тихой яростью», после которого обычно разыгрывался настоящий шторм. И попаду ли я под него или нет, зависело от того, успею ли попасть в укрытие.
— Ты не говорила, что у тебя есть мужчина, — произносит бывший муж невозмутимо, но я замечаю, как желваки на щеках начинают подрагивать.
— Нет никакого мужчины, — вылетает из меня быстрее, чем успеваю подумать.
Прикусываю язык. Поздно.
Бывший муж резко поворачивает ко мне голову. Его глаза опаляют. В них плещется нескрываемая яростью.
Пытаюсь отодвинуться подальше, вжаться в дверцу. Ищу за спиной ручку. Но Леша словно читает мои мысли — раздается щелчок замка.
— Нагуляла, значит? — в его голосе отчетливо слышатся рычащие нотки.
Весь воздух вырывается из груди.
— Ты же несерьезно? — говорю так тихо, что сама едва себя слышу.
Нервы натягиваются, ногтями впиваюсь в кожаную обивку сиденья. Не могу отвести глаз от бывшего мужа. Внешне полностью спокойный, но за напускной сдержанностью рвется наружу зверь. Он появляется только тогда, когда Леша слетает с катушек. И я очень надеюсь, что этого не произойдет. Очень надеюсь…
— Говори, — цедит он сквозь стиснутые челюсти.
“Будто ты не знаешь, чей это ребенок!” — хочется прокричать ему в лицо, но я молчу.
Смотрю на бывшего мужа и чувствую, как разочарование разливается по венам. Я когда-то любила этого мужчину. Готова была провести с ним всю жизнь. Доверяла безоговорочно. А он оказался предателем! Но ему этого мало. Леша решил свою вину возложить на мои плечи.
Теперь до меня дошло, почему Леша не ответил на сообщение, в котором я отправила ему фотографию сына. Бывший муж просто подумал, что ребенок не его. А я недостаточно была важна для него, чтобы он потратил свое “драгоценное” время на выяснение обстоятельств.
— Отвези меня домой, — произношу обессиленно, переводя взгляд на лобовое стекло, через которое виднеется кладбище, где, кажется, я похоронила последние остатки своего сердца.