– Метр? – вскрикиваю и выглядываю из-за руля.
Неужели, у меня настолько плохо с пространственными вычислениями? У главного чертёжника в моей жизни этот же самый вопрос на лице.
Смущаюсь.
– Включай заднюю скорость и плавно нажимай на газ, – приказывает он ровным голосом.
Киваю многократно и осторожно убираю одну руку с руля.
– Только не перепутай скорости, – добавляет.
Закатываю глаза. Я что, совсем идиотка, что ли?
Сдаю немного назад и заглушив машину, выбираюсь наружу. Одёргиваю юбку и подпрыгиваю, чтобы размять затёкшую ногу.
Украдкой наблюдаю, как Лев Викторович склоняется над бампером.
– Там всё плохо? – спрашиваю отворачиваясь.
Так легче услышать правду.
– Смотря что считать плохим, Юля.
– Ну… нужен ремонт? Эвакуатор? – с ужасом округляю глаза.
– Мне кажется, достаточно будет полировки, обойдёмся без эвакуации на этот раз, – произносит, поднимая на меня равнодушный взгляд. – Возле автозаправки есть мойка.
Кивает на противоположную сторону дороги.
Мнусь на месте, раздумывая. Приём у ветеринара совсем скоро, но и ехать в город с покоцанным бампером, а потом самой искать автомойку– не вариант.
Вдруг папу встречу? Секир башка будет.
– Можно вас попросить... подбросить меня до центра? – прищуриваюсь и склоняю голову набок.
*
– Что это? – спрашивает Лев Викторович подозрительно.
Широкие скулы на мрачном лице кривятся, а чёрные очки съезжают на нос. В сочетании с белой рубашкой это всё смотрится по-голливудски.
– Моя собака, – отвечаю, гордо встряхнув волосами.
– Если она уделает мне салон, я…
– Её зовут Котлетка, – не даю договорить угрозу и показываю своему преподавателю мопса с розовым бантиком на шее. – И она вся в меня. А воспитанность – моё второе я, между прочим.
– Третье, – слышу тихое ворчание.
– Что?
– Твоё второе я – это внимательность, Юля. Сама говорила. Значит, воспитанность – третье!
Разместив питомца на заднем сидении, смущённо прикрываю дверь и широченной улыбкой озаряю полусонную провинциальную улицу.
Он помнит! Боже, боже!
Два года прошло, а Лев Викторович Демидов всё помнит!
Усаживаюсь рядом, засветив новые чулки, и тут же чопорно выправляю юбку.
– Может и третье, но…
– Твою мать, грёбаная псина, – пугаюсь грозного рыка и тут же оборачиваюсь.
В ужасе прикрываю рот.
Упс. Кажется, Котлетке слишком понравился мой препод! С одной стороны я даже рада, что у неё всё получилось с мочеиспусканием, но предусмотрительно молчу. Это было бы невежливо по отношению к педагогу.