Как оказалось, обретённая ясность имела не только положительные стороны. Вспомнив, каким образом он в этом месте оказался, Уно как-то разом осознал, что именно он натворил. В голову полезли жуткие рассказы про то, что происходит с близкими вошедшего в портал человека. Зачастую, Специальная Служба убивала не только родных, но и ближайшие контакты. Всех тех, кто находился с нарушителем в тесных отношениях. Делалось это для того, чтобы окружающие знали, помнили и неповадно было.
- Прости меня, деда, - всхлипнул молодой человек и заплакал.
Плакал он не только по ворчливому старику-синтету, но и по своей прошлой жизни. Не такая уж и плохая была та жизнь, строго говоря. Да серая, да унылая, но имелись в ней свои маленькие радости, серостью и унынием подчёркнутые.
В какой-то момент поток слёз и мрачных мыслей рассекло яркое воспоминание. Вспомнился дед и сказанные им когда-то слова. Тогда непонятные, сейчас они оказались удивительно кстати. Стоя в дверном проёме, старый синтет смотрел на Уно блестящими сапфировыми глазами. В блеске этом было что-то очень человеческое и, быть может, сверхчеловеческое.
«Уно, если вдруг однажды ты сделаешь что-то такое, от чего от тебя отвернётся весь окружающий мир, по крайне мере, не переживай за меня. Я очень стар. Настолько стар, что обо мне, похоже, забыло само время. Так что говорить о людях и о государственной машине…»
Возможно, молодой человек банально выплакался, а может стало легче от неожиданно тёплого воспоминания, но слёзы как-то сами собой прекратились. И лишь перестав раскисать, он понял, что причина проявленной собранности в другом. С момента пробуждения его постепенно захватывало состояние удивительной ясности. Точнее, не было в том состоянии ничего удивительного. Ясность являлась чем-то очень естественным, но ранее у него отобранным. Как подрезанные крылья родившийся в неволе птицы. Но сейчас она вернулась и заставила по-новому взглянуть на происходящие события.
Уно охватило упрямое желание побороться за жизнь. Он просто обязан за неё сразиться, сломав все преграды. А если преграды выстоят и придётся выбирать между смертью и потерей ясности, он без раздумий выберет смерть.
Мысли, впрочем, казались какими-то не своими и не до конца понятными. Куда важнее было то, что Уно успокоился и более-менее пришёл в себя. Тревога и смятение отошли на второй план, появилась мотивация что-то делать, чем он и занялся, попытавшись понять, что вокруг происходит и где он находится. Кое-что удалось разглядеть через барьер.