Отметив про себя, что этот грузин неплохо разбирается в оружии,
я сказал:
— Вот потому я и пришел к выводу, что эти горцы охотились на
вас. Ради меня специальное оружие применять вряд ли станут. Не того
полета я птица. Жаль, что мы всех этих охотников на людей
пристрелили и ни одного не взяли живьем. Теперь и допросить
некого.
— Вы знаете, зачем я еду? — неожиданно спросил Гиоргадзе.
— Мне сказали только, что везете важные бумаги, — осторожно
проговорил я.
— Да. Но не только. — Он помолчал, затем поведал нечто
интересное: — Меня ждут в той станице. Там будет один мой старый
знакомый серб по фамилии Вулич. Хочу с ним повидаться.
Мое сердце екнуло.
— Я слышал это имя, но уже не помню, где именно. Возможно, когда
был в Пятигорске, — соврал я.
А князь сказал:
— Он очень храбрый офицер, вроде вас. И тоже способен на такие
поступки, как тот, что вы совершили сегодня, вовремя обнаружив
засаду на дороге. При этом, Вулич весьма своеобразный человек. Он
все время играет со смертью и называет себя фаталистом. Он очень
несчастен в личной жизни. Все из-за женщин… И я хочу с ним
повидаться, чтобы постараться переубедить его в очередной раз.
— Зачем же вам это нужно? — спросил я.
Князь посмотрел на меня долгим взглядом, затем усмехнулся:
— А вы не такой, каким я вас представлял, расспросив офицеров в
вашей крепости. Они говорят, вам нет дела до чужих судеб. А вы
сейчас заинтересовались и спрашиваете.
Я не знал, что ответить. Но Гиоргадзе, кажется, и не ждал
ответа.
— Вулич — хороший человек, но он почему-то верит, что судьбу не
изменить. Я хочу доказать ему, что он ошибается.
«Какая ирония! Ведь я и сам хотел того же», — подумал я, желая
расспросить о Вуличе побольше. Но, князь неожиданно встал и отошел
к тому костру, где расположились его люди, разговаривая друг с
другом по-грузински.
На рассвете, когда мы уже собирались трогаться в путь, один из
дозорных, которых я отправил в разные стороны ради разведки,
вернулся с тревожной вестью:
— Ваше благородие! Впереди, за поворотом дороги свежие следы
возле ручья на суглинке. Конные. Много. Десятка два.
— Горцы? — спросил я.
— Не наши, точно. Наши не таились бы.
Я сжал кулаки, подумав: «Они уже знают, что мы здесь. Наверняка,
слышали выстрелы, потом нашли своих, тех троих, которых мы
застрелили. Вот и пустились в погоню. Но, как они тогда оказались
впереди нас? Знают тайные тропы, сокращающие путь? Или же это
вторая засада, подготовленная заранее на нашем пути?»