— Ваше благородие, поберегитесь! Они заходят с фланга! — крикнул
он мне.
Я развернулся и увидел: еще десяток всадников мчались вдоль
склона, стараясь обогнуть нас, чтобы отрезать нашу передовую группу
от обоза.
— Вот уж наш поручик Зебург тут бы пригодился с пушками и
картечью! — крикнул кто-то из казаков.
Но, никаких пушек у нас не имелось. Только мы, наши кони и
острые клинки, а разряженное однозарядное огнестрельное оружие
сделалось бесполезным в этой стремительной стычке.
Осмотревшись на скаку, я принял решение, выкрикнув:
— Калмыков, возьми пятерых казаков и прикрой князя! Остальные —
со мной в атаку!
Мы рванули наперерез. Я не знал, смогу ли переиграть судьбу, но
сейчас это был единственный шанс.
Горцы не ожидали такой дерзости. Они явно рассчитывали, что мы
побежим. Но, мы нагло понеслись на них.
Со стороны нашего обоза нукеры князя неплохо стреляли из
трофейных английских винтовок. Первый залп, — один всадник слетел с
седла. Второй залп, — еще двое упали замертво. Остальные
замешкались.
— Руби их! Ура! — кричали казаки.
И их шашки засверкали под лучами солнца, которое наконец-то
вылезло из-за облаков над горами. Казаки продемонстрировали
слаженность и напор. И горцы дрогнули.
Скоротечный бой продлился недолго. Потеряв нескольких человек, и
трех лошадей убитыми, горцы отступили, скрывшись за скалами. Мы
потеряли двоих — одного казака, зарубленного вражеским клинком, и
одного из нукеров князя, которому пуля угодила в голову. К тому же,
у нас подстрелили насмерть одну лошадь, а еще трех раненых коней
пришлось добить, чтоб не мучились.
— Раненые есть? — спросил я, оглядывая своих.
— Пустяки, ваше благородие, — отмахнулся Калмыков, перевязывая
левую руку, рассеченную ударом шашки до самой кости. — Зато
проучили этих шакалов!
Еще трое наших получили раны от клинков и двоих задели пули. Но,
ранения все-таки не угрожали их жизни.
Князь подъехал ко мне. Его лицо было бледным, но взгляд твердым,
когда он сказал:
— Вы… не такой, как о вас говорили, Печорин.
— А что говорили? — поинтересовался я.
А он поведал:
— Что обладаете нравом холодным и безразличным. Но, это не
так.
Я усмехнулся:
— Недавняя контузия, наверное, характер мне исправила.
Когда мы двинулись дальше, я почувствовал странное возбуждение.
Я не только выжил в опасной стычке, но даже не получил ни единой
царапины!