А я допиваю бокал вина до дна. Юсупов щелкает пальцами, и мой бокал снова наполняют.
— Взамен ты получаешь условия жизни на несколько уровней выше и реализацию всех своих амбиций.
— Ммм, — нервно усмехаюсь. Вино как-то очень быстро бьет в голову, и внутри просыпается такая же циничная стерва. В принципе, мне уже не нужно угождать и подчиняться этому деспоту, я больше на него не работаю. — Рыночные отношения? Как цинично, — качаю головой. Юсупов ловит мой взгляд, и его глаза загораются черным огнём.
— Я знал, что ты такая. Рад, что не ошибся.
— Какая? — выгибаю бровь, начиная говорить с ним так же вальяжно, как и он со мной.
— Хищница, темпераментная. Вся твоя покорность на работе давалась тебе с трудом, в глазах читалось, что тебе хотелось меня придушить, — усмехается.
— Совершенно верно, — киваю. Нет, я не осмелела, мне страшно оказаться в лапах этого зверя, но характер не позволяет просто закрыть рот, как овца мямлить и просить не трогать меня. Я держалась только на работе перед начальником. Теперь же терять мне нечего. Мне тут наоборот делают предложение, от которого я не могу отказаться. Выгодное, наверное… — Но что-то не вяжется у меня ваш интерес к моему темпераменту и желание моей покорности. Это, знаете ли, противоположные вещи, — снова отпиваю вина.
— Да. Мне все больше нравится усаживать непокорных к своим ногам. Мягко, без жести. Не пугайся. В тебе есть все: красота, характер, женственность. Знаешь ли, стал скучать с податливыми куклами.
— Сочувствую, — язвлю. — Но ничем помочь не могу. У меня уже есть парень, которого я безумно люблю и скоро выйду замуж, — лгу.
— А вот когда мне лгут, не люблю, — холодно произносит он, давя взглядом. — Ты же не думаешь, что я предлагаю тебе стать любовницей, не изучив всю твою подноготную? Даже в свою постель я пускаю только проверенных людей. Не могу себе позволить безрассудство. Положение обязывает.
— Так ваша информация устарела. Буквально вчера вечером я помирилась со своим мужчиной и согласилась выйти за него замуж, — облизываю губы от вина, стараюсь выдержать черный взгляд, а у самой ладони потеют. Юсупов смеется, качая головой, словно считывает мою ложь.
— Давай договоримся так: я прощаю твою ложь сейчас, но больше подобного не потерплю.
Замолкаем. Поскольку нам подают блюда.