Отставляю поднос, сажусь, отворачиваясь к окну. Панорамный вид на город всегда завораживает. Краем глаза замечаю, что Юсупов садится в кресло напротив, и Его Величество само разливает чай в две чашки, двигая одну ко мне. Как в этом мужчине уживаются тирания и обходительность? Это смахивает на раздвоение личности.
— Дыши глубже, Диана, — произносит он. — Выпей чаю. Хороший зеленый чай, как букет дорогого вина. Не каждый может заварить его правильно на интуитивном уровне. У тебя получается, в отличие от кофе, — лениво усмехается.
Ничего не отвечаю. Беру чашку, делаю глоток, немного обжигая губы.
Что он там хотел?
Мою покорность и характер?
Куклы ему надоели?
Покорность пусть получает, а вот характер… Тоже буду куклой. Чувства его не интересуют, вот он их и не получит. Ни чувств, ни эмоций. Хотя эмоции у меня определённо к этому мужику всё-таки есть. Например, чувство ненависти. И, видимо, он считывает это с моего лица.
— Не нужно драматизировать, девочка моя. Трагедии нет, — такой спокойный, безэмоциональный, словно не ломал меня. И ведь он ни разу не позвонил и не написал мне. Он ждал, когда я приду сама. Интересно, до чего дошел бы Юсупов, если бы я не сдалась? Страшно представить.
— Мой отец в больнице с приступом, — сообщаю в ответ на его фразу «не драматизировать».
— Сегодня его перевели в отдельную палату. Его ведёт хороший специалист. А приступ – это следствие запущенной болезни. Ты импульсивно и необдуманно не приняла мои намеренья всерьёз, сбежав. Но я прощаю тебе эту женскую слабость. И ты меня прости за эмоции.
За эмоции?
Что он несет?
В нем нет эмоций, только голый расчет и жажда охоты на жертву, которая не пожелала быть таковой.
— Ты расстроила меня, и я немного нажестил. Но, поверь, лишь немного. Еще раз повторяю, я не хочу быть монстром в твоих глазах. Станешь послушной девочкой, и все у тебя будет хорошо. За отца прости.
Распахиваю глаза в удивлении, потому что Юсупов знает слово «прости», и у Его Величества даже поворачивается язык это произнести. Только слово фальшивое. Да и легче от его «прости» никому не станет.
— Лечение твоему отцу пойдет на пользу. На работе его восстановят и даже повысят. А твой, — делает паузу, подбирая слова, — надеюсь, бывший мужчина лишь закалится от трудностей. Все у него будет хорошо. Все ему вернут, обвинения снимут, но при условии.