Кстати, а где же сам король? Почему его нет в этом зале? Не явился из-за собственного малодушия? Или не захотел смотреть на измученное истерзанное тело той, которую когда-то так любил, что возвысил её до положения официальной фаворитки – женщины, затмившей при дворе статус королевы?
- Протест отклонён, – не слишком уверенно и как будто с сожалением отозвался на заявление королевы сир Рубиус. И покидая зал судилища, прибавил: – Простите, Ваше Величество.
- Запомните, сир Рубиус, я этого так не оставлю! – с угрозой прозвучало ему вдогонку.
Зал постепенно пустел, и только неясный гул голосов отдавался под каменными сводами, привыкшими к человеческим трагедиям, которые разыгрывались здесь время от времени.
Меня наконец освободили, расковав руки и ноги, и я, морщась от боли во всём теле, медленно села на плите. Ко мне тут же подскочил облачённый в чёрную бархатную мантию неказистый круглолицый человек, чью голову венчал огромный парик с крупными белыми буклями. Я не рискнула точно определить его возраст: назвать его мужчиной первой молодости язык не поворачивался, но и заявлять, что он старик, было бы несправедливо. Принимая во внимание специфику его одеяния, я могла абсолютно уверенно назвать его адвокатом.
- Мадам, я обещал уладить дело с вашим освобождением – и я сдержал своё слово, – обратился ко мне мэтр Герард, чрезвычайно довольный своей победой. – Не извольте сомневаться: всё самое страшное уже позади. Судьи непременно вынесут оправдательный приговор – и с этого момента вам больше ничто не будет угрожать. Вас отпустят, однако о придворной жизни придётся навсегда забыть.
Адвокат широко развёл руками, как бы подтверждая, что сделал всё возможное, а в остальном я должна смириться со своей участью.
- Весьма сожалею, что вы не уладили это дело как можно скорее, – не удержалась я от упрёка, потирая свои запястья с синяками и следами от железных наручников.
- Ущелье Чародеев всё же не близкий свет, прошу заметить, – сказал в своё оправдание мэтр Герард, с трудом скрывая обиду. – Дорога туда и обратно заняла почти шесть дней и ночей. И это, прошу учесть, за мои собственные расходы. Ещё повезло, что я застал мэтра Вимора в добром расположении духа. Его коллеги предупреждали меня, что старик отличается вздорным неуживчивым характером. Мадам, не в укор вам сказано, но все расходы, которые я понёс во время путешествия, потакая желаниям мэтра Вимора, изумившего меня своим непомерным аппетитом, были оплачены из моего собственного кармана...