Дождь не унимался. При каждом шаге под нашими ногами чавкала грязь, которая очень скоро густо покрыла подол моего платья и адвокатской мантии мэтра Герарда. Возница оказался экипирован лучше нас, предусмотрительно обутый в высокие кожаные сапоги. Ёжась под проливным дождём, мы втроём приблизились к лошади, чья внезапная смерть превратила её в досадное препятствие для путешественников. Однако, когда мы со всех сторон подступили к несчастному животному, оказалось, что на дороге лошадь находится не одна – а в тесной компании своего седока.
Теперь наша задача усложнялась тем, что лошадь нужно было не только сместить с дороги, но сначала вытащить из-под неё всадника, чья нога, как видно, застряла в стремени.
Я скептически осмотрела свои узкие, очень белые и нежные руки – руки истинной аристократки, которой неведом физический труд. Когда-то эти руки держали пяльцы для вышивания гладью или бисером; когда-то они извлекали чарующую мелодию, тонкими изящными пальчиками перебирая струны лютни, а когда-то – ласкали короля, который, в свою очередь, оставлял на них следы своих страстных поцелуев. Определённо, использовать эти руки для того, чтобы извлечь из-под лошади взрослого мужчину, да ещё и в железных доспехах, не представлялось никакой возможности.
- Мадам, – обратился ко мне Герард, безошибочно угадав изменения в моём настроении, – вы могли бы поддержать голову мессира рыцаря, пока мы с Самсоном будем вытаскивать его из-под лошади. Давай, Самсон, – адвокат повернулся к вознице, который в это время с любопытством разглядывал пострадавшего, – бери его под мышки и тяни, а я постараюсь оттянуть лошадиный круп настолько, насколько хватит моих сил.
Сказано – сделано. Через несколько минут наших совместных героических усилий незнакомый рыцарь, который, когда мы его нашли, едва дышал, был спасён. Самсон подхватил бедолагу под мышки, адвокат взял его за одну ногу, я – за другую – и таким образом мы транспортировали его в повозку. Вся операция по спасению рыцаря оказалась для всех её участников нелёгким испытанием: его мощный торс, закованный в латы, весил не менее ста килограммов. Надо сказать, что, несмотря на покрывавшую его грязь, незнакомец был поистине великолепен в своём боевом облачении; стальная сетка прикрывала его широченные плечи и голову, с которой при его падении с лошади слетел шлем (но мы, откровенно говоря, не собирались искать его под холодным дождём да в раскисшей грязи).