От её тихого зловещего голоса по спине Андрея побежали табуны мурашек, а волосы на затылке зашевелились. Лера смотрела на него так, будто прожигала ледяными лучами ненависти.
— А пока, Андрей… Катись из моего дома. И не приближайся ко мне ближе, чем на десять метров.
— Лер…
— Валерия Владимировна.
— Что?..
— С этого дня я для тебя больше не Лера. Я Валерия Владимировна, ясно?!
От громкости железобетонного «ясно?!» Фенрир испуганно заморгал.
— Блин, Лер…
— Вон!!! — в его сонную артерию внезапно ударил ствол взведённого Глока. — И только попробуй ещё хоть слово сказать поперёк! Я выстрелю. И никто никогда не найдёт твой труп. Даже Макс. Ты меня понял?!
Фенрир молча смотрел вниз на миниатюрную женщину, которая в своё время так много сделала для него, а теперь на полном серьёзе готова была пристрелить.
— Ты. Меня. Понял?!
— Да…
Лера сделала шаг назад и опустила пистолет.
— Ты когда‑нибудь меня прос…
— Вы.
— Что?
— На «вы»!!!
— В… вы когда‑нибудь меня простите?
— Когда ты сдохнешь.
— Ясно… — он взял висевший на стуле бомбер и пошёл к выходу.
Оставшись в одиночестве, Лера наконец‑то дала волю слезам и обессиленно сползла на пол, отбросив пистолет.
Андрей сел в Гелендваген и просидел без движения несколько минут, пытаясь прийти в себя после всего услышанного. Он видел Леру разной: счастливой, любящей, нервной, разбитой горем, равнодушной ко всему, жёсткой в «Фениксе», саркастичной, заботливой… Но настолько ненавидящей — никогда. Никто при нём ранее не мог вызвать в ней такие страшные эмоции. К конкурентам Лера относилась снисходительно, к агрессивной прессе — иронично, к мужчинам из минобороны — с лёгким раздражением. Он понятия не имел, что хрупкая тонкая Пики могла так неистово ненавидеть.
Внезапно ворота перед домом начали открываться, и внутрь заехал белый бронированный Аурус с телохранителем Карины за рулём.
— Чёрт… — Андрей очнулся, завёл двигатель и, не обращая внимания на махавшую ему улыбающуюся светловолосую девушку, с лёгким буксом пронёсся мимо, расшвыривая гравий.
Домой он ехал на автомате, не замечая знаков и ограничителей скорости. Затылок горел, в ушах грохотал пульс, а сознание постепенно принимало факт того, что своей пьяной выходкой Андрей, видимо, раз и навсегда разрушил отношения с самой близкой ему женщиной.
* * *
— Мам? — Карина зашла в дом в лёгком недоумении и с неприятным осадком от того, что Андрей так откровенно проигнорировал её.