Как же мне мерзко. Хочется заткнуть уши. Убежать и забыть гадкие подробности измены.
Но я нахожу в себе силы держать осанку и улыбаться, будто мне плевать.
— Трудовой кодекс защищает беременных от увольнения…
— Ты реально не понимаешь, кто такой Кирсанов? У него связи по всей области. Губернатор с ним в бане парится по праздникам! Они закон на одном месте вертят.
— И пускай! Меня не волнует судьба женщины, которая влезла в мой брак!
— И ребёнка не жалко? Я ведь не собираюсь признавать его. И бабками помогать не буду. На хрен мне это не надо.
Застываю в шоке, вглядываясь в лишенное человеческих чувств лицо мужа. С моих губ сползает натянутая улыбка, грудь сдавливает болезненный спазм.
Мой разум не может осознать и принять позицию Сергея. Я презираю его. Потому что для меня ребенок — это бесценный дар. Заветная мечта, которая стала недосягаемой из-за чужого эгоизма.
Как он смеет… Как смеет отказываться от чуда, посланного ему Богом?!
Мерзавец!
И ведь знает, на что давить. Знает, что моя любовь к детям сильнее любых других чувств. Сильнее обиды на подлую Юльку. Я ни за что на свете не хочу быть причиной страданий маленького беззащитного существа.
— Смотрю, до тебя дошла основная мысль, дорогая жёнушка? — удовлетворенно скалится Авдеев. — Это хорошо. А теперь уходи. Нечего давать повод для сплетен и портить мне репутацию. — Он разжимает пальцы и окидывает меня придирчивым взглядом. — Кстати, что это на тебе? Одета как дешевая экскортница. Для Кирсанова, что ли, старалась? Зря. Он во всём предпочитает исключительно люкс…
— Кто предпочитает люкс? — внезапно звучит рядом голос Славы.
Не нахожу в себе смелости посмотреть на него. После слов Сергея моя самооценка покинула чат, громко хлопнув дверью.
Чувствую себя некрасивой. Нелепой. И эти ощущения не новы для меня. Ведь в последнее время муж часто проезжался по моей внешности.
Подол с разрезом — выглядишь как дешевка, высокий каблук — смешно, ведь мои ноги и так чересчур длинные. Макияж — пустая трата времени, он всё равно не скроет веснушки на переносице…
Я могу привести сотню примеров, когда Авдеев меня критиковал. Но я не воспринимала это как критику, а прислушивалась к любимому и старалась ему угодить. Убрала высокие каблуки, косметику тоже. Женственная одежда в нежных оттенках сменилась на черно-серую. Но зато удобную и практичную — по мнению Серёжи…