Когда Любаша уснула, Олеся на цыпочках прошла в комнату отца и, убедившись, что тот тоже спит мертвецким сном, направилась в кухню. Её давно не оставляла мысль поискать что-нибудь в сети – например, какие-то статьи о том, кто из бизнесменов или олигархов в прошлом пострадал в аварии или пожаре.
Устроившись за столом, Леся вбила в поисковик запрос и начала изучать всё, что нашлось.
Когда Любаша проснулась, требовательно загудев на всю квартиру, у Олеси было всего два варианта, которые хоть как-то отвечали запрошенным требованиям. И ни один из них не пролил свет на их с Джеком встречи в тёмной комнате.
Один из кандидатов оказался пятидесятилетним банкиром, который разбился в автокатастрофе, потерял жену и стал инвалидом. Второй – тридцатилетний владелец финансовой компании – подвергся нападению и его лицо было повреждено ножом. И ни один из них не был знаком Олесе. Потому, отбросив все свои чаяния хоть что-то узнать о личности Чёрного Джека, она решила, что пока будет просто плыть по течению, тем более, что это течение уже затянуло её, словно омут.
Когда Олеся вернулась в дом Джека, поняла, что её терзает ещё одна мысль, к которой она возвращается раз за разом. Та комната в доме на первом этаже, куда ей было запрещено заходить под страхом смерти. Возможно, своим зарпретом Джек давал ей понять, что именно за нею скрываются ответы на все её вопросы? Знал ведь, что его Леди слишком любопытна и смела, и не исключал вероятности, что рано или поздно она найдёт возможность оказаться там, куда доступ ей был запрещён.
Она прохаживалась по огромному особняку в ожидании момента, когда Джек позовёт её к себе. Это было особенное ощущение – предвкушения, смешанного с преддверием того, что ожидало её в тёмной комнате. Она не представляла, что именно приготовит для неё незнакомец в следующую их встречу, и от этого по телу проходила лёгкая дрожь.
Спустившись на первый этаж, Олеся побывала в большом зимнем саду, полном зелени и цветущих орхидей, после чего направилась в огромную бильярдную. Провела пальцами по зелёному сукну, гадая, как часто его касался незнакомец, и решительно вышла в коридор.
Дверь, располагающаяся в его дальнем конце, манила запретностью. Олеся направилась туда, куда ей доступа не было, и поняла, что предвкушение достигло апогея. Это чувство было сродни опьянению, которое, в то же время, позволяло оставаться трезвой, потому что по венам разливался чистейший адреналин.