– Спокойно жить?! – хохотнула я, снисходительно смотря на лицо вдовы.
Она была красивой. Такой красотой в пятьдесят мало кто может похвастаться. Неудивительно, что у нее был любовник, а может и не один. Она уже успела состроить молящий взгляд, слезки на глаза набежали. Но на меня такое не работает. Жалость к людям атрофировалась еще несколько лет назад.
– Договор был на одного, – холодно произнесла я, с силой сжав руку женщины и отцепив ее от своего локтя. – Нужно было думать прежде, чем заключать сделку. Прощайте!
С чувством выполненного долга я приблизилась к двери и уже открыла ее, как женщина решила оставить последнее слово за собой.
– Будь ты проклята! – завизжала вдова. – И весь твой род! Чтоб ты была одна-одинешенька всю свою жизнь. Вот тебе мое проклятье! И оно исполнится!
– Я уже проклята, – насмешливо произнесла я, оборачиваясь к вдове. – Быть некромантом – это высшее проклятье в мире, и я буду жить с ним до конца своей долгой жизни. Ваши же слова пустотелы и никому кроме вас не могут причинить вреда. И мой вам совет – будьте осторожны, спускаясь по лестницам. Домовой настолько оголодал, что и человечины не против вкусить.
Напоследок метнула взгляд в один из углов дома, прищурилась, кивнула пустоте и удалилась на улицу.
В солнечный день здесь привычно царило беспокойство. Все сновали по своим делам, передвигаясь кто перебежками, а кто и прогулочным шагом. В таком виде можно было и различить зажиточных от совсем бедных. На Севере все было другим. Количество золота заменялось теплотой тулупа, пуховика, пальто или куртки. А уж если на тебе магически заговоренная верхняя одежда, сохраняющая тепло – ты очень богат. Однако в сравнении со столицей, на Севере таких рьяных разделений не было. В теплой одежде ты или в тонком пуховике – ты в первую очередь человек. Добродушнее людей, чем на самом крайнем Севере, я еще нигде не встречала, хоть и прошла своими ножками всю столицу два года назад, пока не остановилась на этом месте.
– И чего ты запугала ту вдову, – фыркнула Чуба, таща за собой дохлую куропатку. – Она же растреплет всем какая ты ужасная, и клиентов нам больше не видать.
– Она заслужила нервотрепки, – надменно произнесла я, неспешно шагая по расчищенной улице. – Все же она стала виновницей смерти своего мужа. И доказать это уже не представляется возможным. Пусть хоть так поплатиться.