Хрустальная статуя была прекрасна. Она переливалась радугой в скупых лучах заходящего солнца, но не таяла. А мне даже показалось, что губ девушки удивительным образом коснулась улыбка, словно оно стояла тут в ожидании скорого освобождения от ледяного плена. Я помедлила еще пару минут. Все же нужно было собраться с духом.
– Алла, что ты тянешь? Птичка ожила? Ожила! Вот и девушка достойна стать живой, а не ледяной, как бы красиво она ни смотрелась, – поуговаривала я себя и всё же начала прикасаться к ней.
Сперва аккуратно прикоснулась пальцем к тыльной стороне её ладони, где дотрагивалась до ухода к Ирме. К моменту возвращения лед снова затянул все. Поэтому я стала трогать её более активно, и вскоре ледяная корка начала исчезать уже без моего участия. Я с сожалением заметила, что особая красота исчезла. Статуя превратилась в обычную молодую девчонку в цветастой юбке, с задорными кудряшками, падающими на лоб и тремя крупными веснушками на носу.
Как только исчез последний кусочек льды с тела девушки, она тут же принялась активно тереть стекло, не замечая меня. Однако через пару секунд увидела, ойкнула и присела в книксене:
– Госпожа что-то желают? – странно, что они все сразу угадывают во мне госпожу. Спортивный костюм с начесом совсем не походил на дорогое платье, отороченное мехом. Мне почему-то именно так представлялись наряды местных аристократок. Наверное, морозная погода виновата. Мне же как вожжа под хвост попала. Я приосанилась, высокомерно (как мене казалось) выгнула бровь и ворчливо, на манер Удовиченко в «Летучей мыши»[1] произнесла:
– Я неделю сплю без постельного белья! Срочно застели!
– Конечно, госпожа. Простите за нашу оплошность! – она снова присела в книксене и понеслась в противоположную сторону. Я поняла свою ошибку. Всё же хозяйские спальни были дальше по проходу, а не в моем пристрое, о котором я догадалась, разглядывая замок с улицы. Но делать было нечего. Я совершенно не хотела жить где-то в ледяных покоях. У меня было тепло, светло и рядом была кухня с запасами еды.
– Стоять! – приказала я. Девчонка притормозила и развернулась, не понимая, чего же хочет «госпожа» в моем лице. – Моя спальня там!
Я указала на дверь, которая привела меня в белую комнату. Девчонка задорно тряхнула своими косичками и понеслась уже в нужном направлении.