Ленард погасил верхний свет, оставив лишь ночник, и сел на кровать, когда девушка порывистым движением оказалась рядом. И пахло от её волос мятой и ещё чем-то, а ещё кожа плеча была такой горячей, что Ленард вздрогнул и задеревенел, настолько сильно его захлестнула жажда обладать этой женщиной. Чувство, пришедшее откуда-то из глубины веков, когда люди жили ещё в пещерах, без шелухи условностей и социальных отношений.
– Помнится, ты обещал мне исполнение одного желания. А ещё обещал отвечать честно и без утайки. Моим желанием будет, чтобы ты прямо сейчас ответил на один вопрос. Почему ты меня боишься и избегаешь, хотя я тебе нравлюсь? Учти, женщину в этом ты не обманешь. Я была по обе стороны любви, у меня были влюблённости, я сама ходила вокруг, не смея объясниться, и вокруг меня тоже ходили влюблённые парни, – заметив, как Ленард лихорадочно пытается что-то сообразить и придумать, она добавила: – Твои руки вчера тебя окончательно выдали.
– Если я совру…
– А вы не врите, ваше величество.
– Хорошо. Ты сама же и ответила. Ты знаешь, что в ссылку на Розенну меня отправили умирать? Лечения от моей болезни не существует, так все думали. Как оказалось, мои недруги ошибались. Благодаря одной неизвестной технологии на основе методик чуть ли не эпохи Федерации, я физически здоров и проживу до глубокой старости. Я согласился, зная, какую цену придётся мне заплатить. У всего есть цена, и цена моей жизни – абсолютная стерильность половых клеток. Не помогут никакие способы искусственного оплодотворения, – Ленард отвернулся. Он почти не соврал, а детали – виновато не «лечение», а превращение в идеального двойника принца даже на генном уровне – сейчас не важны.
– Император не может быть неидеален, – голос Этны прозвучал на удивление спокойно, причём спокойствие не было наиграно.
– Да. Если у императора нет детей, виноват в этом не он, а его жена. Император обязан развестись, удалить женщину от двора и жениться снова. После той попытки переворота, когда погиб весь остальной наш клан, кроме дяди, меня и кузена, император Лоизо уцелел, тоже не мог иметь детей, из-за этого так и не женился второй раз. Обрекать же тебя на судьбу фаворитки я не могу. Дело не только в твоей погубленной репутации, и в том, что у нас не будет детей. Ты всю жизнь останешься под ударом, тебя постоянно будут пытаться убить, скомпрометировать и вообще любым способом убрать, лишь бы подложить под меня свою ставленницу. А если меня вдруг убьют…