Глава 8
БЕЛОВ
Спецгруппа. Вообще никогда бы не сказал, что у нее плохое зрение. Ну и дела, такая красавица и зрение плохое. А вот в очках она бы смотрелась пздц как интересно. Слизываю остаточный вкус ее сладких губ со своих и лыблюсь, пока топаю в зал. Игорь Иваныч меня пальцем манит, чтобы люлей прописать. Ну ладно, виноват, мат при преподе — это такое себе мероприятие, скажу я вам.
Меня за это часто прижучивают, но иногда я понятия не имею, как обтекать свои мысли в морально выдержанные фразы. Потому что хочется и так и эдак, и только мат в итоге помогает.
—Белов, последнее предупреждение. Мы не в бутырке здесь, — палец утыкается в грудину, а я глаза закатываю недовольно. Ну в самом деле, еб.
—Игорь Иваныч, но я ж не «вечер в хату» проорал! Что вы в самом деле, прямо придираетесь ко мне. Если он слепой, и чуть девчонку не пришиб, то чего уж тут?
—Без мата, Белов. У меня нулевая терпимость к этому, ты в курсе, — отмахивается от меня, а я хмурюсь, одновременно цокая. Полный неудовлетворения.
—А девочку прикрыл, молодец. Тут всегда похвалю, тем более речь о Злате,— продолжает он, переводя внимания с меня на зал. Там уже на команды разбились.
Тем более. Не понял.
—Что значит, «тем более речь о Злате»?
Игорь Иваныч губы поджимает и на меня больше не смотрит.
—Все тебе знать надо? Я же сказал, спецгруппа у девочки, напрягаться нельзя.
—Ну минус типа большой и нельзя? Я не в курсах был, что с таким освобождают.
Мужик на меня снова внимание переводит, вот только я понять не могу, что он хочет сказать. Выдыхает тяжело, а я прищуриваюсь.
—Или что?
Тот отрицательно машет головой, мол, ну тебя лесом, Белов. Катись колбаской.
—Ничего, Белов, зрение плохое да, с большим минусом ни прыгать, ни бегать, а ты лось здоровый, бегом к ребятам. Покажите мне «класс».
Толкает меня в спину и выпроваживает, а я начинаю подозревать, что от меня ток что неплохо так отделались, какого-то хера. Зрение плохое, но чет Игорь Иваныч дохера странный был, когда это сказал. И вздох такой трагический.
Я пару шагов от него делаю, а потом разворачиваюсь.
—Игорь Иваныч, а это че. Серьезно прямо?
—Что? — непонимающе на меня взирает. А я так же на него. Он так-то по образованию еще и реабилитолог, лучше меня разбирается в таких вещах
—Минус большой. Ну это…исправить же можно? В ее случае.