— Леонард, бегом! — прорычал Роберт показавшемуся в проходе
мэтру. — Что-то с магией Валери! У неё вырвался огонь!
Старичок побелел от ужаса, увидев меня в немощи на руках
Адальхарта, и бросился к нам.
— Положите леди на диван, мой лорд, — указал он, споткнувшись о
ковёр, и удержался от падения, схватившись за кожаное кресло.
Роберт прижал меня крепче, покружившись на ковре, но не
выпустил.
— Ваша магическая аура сливается с аурой леди Валери, и я не
смогу определить, что с ней происходит. Положите.
— Ладно, — прорычал мой лорд и опустил меня на диванчик,
раскидав подушки, и бережно подложил одну под голову.
В дверях гостиной показались любопытные слуги, бросавшие
пугливые взгляды то на Адальхарта, то на меня. И если на него они
глядели с почтением и страхом, то мне доставались колкие
недоброжелательные взгляды. Чем я им не угодила?
Медведь-террорист тоже был тут. Сидя у ног хозяина, разглядывал
меня, пускал слюну на ковёр и хмурил мохнатые брови.
Мэтр Леонард оттеснил взъерошенного от волнения “супруга” и
начал водить над моим телом ладонями, оказавшимися при ярком
освещении морщинистыми и неестественно бледными.
— Что с ней? Откуда огонь? — нахмурился Роберт, встав за плечом
старика.
— Хм-м, — протянул мэтр. — Ваша сила разожгла в леди Валери её
источник. Сейчас он опустошился, не сумев удержать накопленную
силу, и раздражённо пульсирует.
— То есть моя тьма не поглотила силу Валери, а укрепила? —
вскинул бровь Адальхарт, пригвоздив мэтра к полу.
— Похоже так, — кивнул Леонард.
— А тьма? Моя тьма в ней осталась? Борется? Приживётся? —
тревожно прищурился Роберт, засыпая вопросами бедного мэтра,
который, судя по бегающим глазам, сам точно не знал, что
происходит.
— Тьма есть, много тьмы… — проговорил он, рисуя в воздухе надо
мной круги. — Спокойная, неконфликтная, мягкая. Но родовой огонь
леди Валери… огонь конфликтен. Я дам леди успокоительное, чтобы она
уснула.
Адальхарт кивнул.
— Выпейте, леди Валери, — мэтр протянул глиняную чашу с
тёмно-зелёной жидкостью, сильно отдающей горькой мятой и, кажется,
лавандой.
Я поморщилась, отворачиваясь от напитка, но Адальхарт посмотрел
на меня так, будто из глаз молнии полетят. Пришлось послушно выпить
всё до последнего глоточка.
Вяжущая горечь растеклась во рту, и глаза тут же стали
смыкаться.