— Но я же ни в чём не виновата! — воскликнула я слишком громко
и, боясь быть услышанной, активнее заплескалась водой.
Злость и отчаяние закипели в крови. Хотелось треснуть об пол
проклятое зеркальце, несущее полный бред. Но ведь тогда я не узнаю,
как мне избавиться от происходящего кошмара и вернуться домой!
— Предупреждаю, Адальхарт не будет разбираться, кто виноват,
Лера. Он из тех, кто сперва судит, а потом размеренно потягивает
виски в собственной гостинной, даже не помня имена своих жертв.
Потому молчи и слушай, обманщица! — моё отражение снова зажмурилось
от боли, затряслось в судороге, а когда зазеркальная я вновь
открыла глаза, то они были испещрены красной паутинкой лопнувших
сосудов.
— Почему ты называешь меня обманщицей?! — разозлилась я
окончательно, замахнувшись зеркалом.
— Лера, бездна! Если бы я знала, что меня тут ждёт! Я бы не
решилась на эту аферу! — проговорила слабеющим голосом Валери. — Я
долго выбирала тело… В ритуале важно, чтобы совпадало имя,
внешность, была близкая кровь. И я нашла несколько подходящих
девушек по имени Валери в разных мирах… Но только ты жила, мне
казалось, счастливо. Тебя кормили, ты не работала, была свободна от
мужчин — это важно, мужчины мне совершенно не нужны, у меня есть
возлюбленный. Да, ты постарше меня лет на десять, но ты мне
подходила. А ещё у тебя самая сильная воля из всех, за кем я
наблюдала.
— Сильная воля, ха! — хмыкнула я, не сдержавшись.
Разве можно так сказать о женщине, рыдающей по ночам от
одиночества? Я в таком страшном отчаянии находилась последний год,
что чувствовала себя безвольной тряпкой, а она мне о воле…
— Я видела один момент, когда украдкой наблюдала за тобой, —
сказала Валери. — Ты сказала подругам, что твое сердце свободно, а
сама потом гладила портрет какого-то мужчины, плакала и тянулась к
телефону. А потом смяла его изображение и выбросила. Видно было,
что ты обижена на него.
Да, это был портрет Паши, который попался на глаза в один из
редких визитов домой из больницы во время очередной ремиссии. Я
хотела ему позвонить, попросить вернуться, но сумела
удержаться…
— Он был дорог тебе, — проговорила Валери. — И, вероятно,
причинил большую боль, но ты осталась гордой. Это ли не воля, Лера?
В моём мире женщины слишком зависят от мужчин и всегда молят их о
возвращении. Но когда я провела ритуал и переместилась в твоё тело,
тебя разрезали! У меня на животе швы настоящей ниткой,
представляешь?! У вас жестокий мир, я хочу обратно!