— А куда мы едем? — неловко спрашиваю я, стараясь, чтобы голос не дрожал.
На переднем сиденье воцаряется тишина. Кажется, они не ожидали, что я буду с ними разговаривать.
— Не твое дело, девочка, — бросает Лекс. — Закрой свой хорошенький ротик и не отсвечивай.
— Меня зовут Ярослава, — я все еще пытаюсь наладить с ними контакт. — А вас?
Лекс тормозит на светофоре и оборачивается ко мне, а у меня снова озноб по коже от его взгляда.
— Ты дохрена много пиздишь, Ярослава, — грубо говорит он. — Если тебе надо чем-то рот занять, я обеспечу, базара нет. Но вряд ли это твоему рыжему понравится.
— Вы что, хотите мне кляп в рот засунуть?! — от возмущения я даже перестаю их бояться.
— Хочу засунуть, ага, — хмыкает Лекс. — Только не кляп.
Грин грубо фыркает, едва сдерживая смех.
— А что? — не сразу понимаю я. Но уже через секунду до меня доходит, и от ужаса и стыда я вся вспыхиваю. — Ой…
— Ойкать под своим рыжим будешь, девочка. А сейчас помолчи.
И в этот раз я послушно затыкаюсь.
Мы куда-то едем, кажется, на окраину города, потому что я не узнаю мелькающие за окнами пейзажи. Какая-то промзона, гаражи, частные дома… В голове жуткие мысли, и я стараюсь себя от них отвлечь, вслушиваясь в те реплики, которыми между собой лениво перебрасываются Лекс и Грин.
— Тот заказ из Москвы пойдет по шесть процентов, я обещал.
— Ок, понял. Там много, надо с инкассаторами договариваться?
— Много, но они сами. В понедельник подъедут заберут.
— Понял, скажу Сонику. Он в банке сейчас вроде, да?
— Там. Я сам ему скажу, это просто чтобы ты в курсе был.
Их разговор меня, как ни странно, успокаивает, потому что, судя по их словам, они никого не планируют убить или ограбить. Банки, проценты, инкассаторы — вполне себе подходящие слова для честного бизнеса. Вряд ли Пашка стал бы влезать в криминал, правда? Он ведь хороший парень. Мой папа всегда так про него говорит. Хороший, добрый, ответственный…
«…очень хороший, ага. — вдруг ядовито говорит мой внутренний голос. — Подставил тебя под удар, а сам уехал».
«Нет! — мысленно возражаю я сама себе. — Не подставил! А попросил помочь! И точка. Со мной все будет хорошо! Но люлей он у меня, конечно, получит. Потом. Когда все это закончится».
Мы заворачиваем в какой-то неприметный двор с четырехэтажными старыми домами и тормозим перед подъездом. Парни, как по команде, поворачиваются ко мне и хмурятся.