Повисает непонятная пауза. Парни переглядываются.
— Заберут ведь, да? — с паническими нотками в голосе повторяю я. — Паша ведь вам уже скоро деньги привезет! Уже два часа прошло! Он обещал! Он не звонил вам еще?
— Звонил, — отзывается Лекс и как-то странно ухмыляется.
— И что? — отчаянно спрашиваю я. — Он едет? Едет, да?
Грин бормочет себе под нос матерное слово в рифму, а потом вдруг говорит мне с грубоватым сочувствием:
— Я б на твоем месте поел. А то до семи вечера еще дохера времени, че тебе, голодной что ли сидеть?
— До семи? — шепчу я, чувствуя, как от ужаса обрывается сердце.
— Да, девочка, — на губах Лекса играет усмешка. — Твой рыжий сказал, что раньше семи он бабло никак не найдет. Так что пока остаешься с нами, Ярослава.
— Вы врете! — вдруг взрываюсь я. — Этого не может быть! Он же обещал! Обещал! Дайте мне телефон, я позвоню ему!
— Телефон получишь перед тем, как я тебя отпущу, — жестко говорит Лекс. — Я же сказал.
— Отпусти сейчас! — Меня так кроет эмоциями, что я даже не замечаю, как перехожу на ты. — Я соглашалась только на два часа! Мне домой надо! Отпусти меня! Сейчас же! Вы не имеете права меня тут держать!
Я истерично дергаю ручки дверей, то одну, то другую, но они, конечно же, заблокированы. И тогда я начинаю колотить кулаком по стеклам.
— Ярослава, харэ нам тачку ломать, — лениво предупреждает Лекс.
— А мне плевать на вашу тачку! — выкрикиваю я и со всей силы пинаю дверцу. — Вам же на меня плевать! Вот и мне — тоже.
— Бля, вот девка бешеная, — то ли с осуждением, то ли с восторгом комментирует Грин, продолжая при этом активно жевать свой сэндвич. — Лекс, может, правда, выкинуть ее? Чтобы мозги нам не компостировала. Че мы без нее рыжего не достанем? Там бабла все равно хер да маленько.
— Сколько бы ни было, все наше, — ровно отвечает он. — И это уже дело принципа, ясно?
— Да ясно, ясно, — вздыхает Грин. — Нашли, бля, себе проблему на голову.
— Сколько Паша тебе должен? — быстро спрашиваю я, ухватив важный для себя кусочек фразы. Обращаюсь я почему-то к Лексу, может, потому, что из них двоих главный явно он. — Вы сказали немного. Сколько?
— Тебе какая разница, девочка?
— Скажи!
Я лихорадочно думаю о том, что если там тысяч двадцать-тридцать, то я могу их отдать прямо сейчас. Десять есть на карточке, мне папа недавно перевел, чтобы я себе осенние ботинки купила и куртку новую, еще сережки на мне золотые, телефон новый — все это можно в ломбард сдать, прямо вместе с этими бандитами туда заехать. Я отдам им эти деньги без всяких разговоров, только чтобы отпустили.