- Спасибо, мне это не нужно, - пытаюсь её остудить.
- Да я не возьму много денег. По-соседски сделаю со скидкой. У меня по всем магазинам есть свои контакты. Там тоже скидку сделают. Ты только скажи и уже завтра…
- Не надо, Тина. Извини, но уже поздно. Тебе пора домой.
- Да нет вообще-то, - сказала и посмотрела на меня внимательнее. – А-а-а, я поняла… Ты аккуратно просишь меня уйти. Без проблем…
На секунду ей стало за себя стыдно, но это чувство быстро улетучилось. Перед уходом Тина вымыла чашки, свою тарелку, прибрала со стола, хотя я предлагал оставить всё, как есть. После её ухода смахнул бы сразу всё в мусор. Но девушка прибралась, расставила все по местам. Неуверенно улыбнулась на прощанье и ушла.
Только после того, как дверь закрылась, я ощутил насколько пусто в моей квартире. Слишком тихо. Никаких посторонних эмоций. Одни бесчувственные стены и я, неопределившийся, растерянный, не понимающий, в какой точке нахожусь, и куда мне теперь идти.
Странное влияние на моё самовосприятие оказала эта вихреподобная девушка. До этого мне казалось, что я на своём месте. Я всегда поступаю правильно, знаю, чему посвятить следующую минуту своей жизни. А теперь стою в ступоре.
С трудом припоминаю, какие у меня были планы. Я думаю о том, что означает это самое «правильно». Всегда ли нужно ему следовать? Вести себя так, как от тебя ожидают, не делать ошибок, устанавливать рамки для самого себя…
К вечеру я почти забыл о визите соседки. Мыслями вернулся к своей Эльви. Просидел два часа в пустой комнате. Пытался вызывать видения, общался с Персеем, делал новые заметки на стенах. Перед сном сосредоточился, создал запрос для своего сна. Знаю, что это не сработает, но продолжаю пытаться. Хочу узнать, что случилось с восемнадцатилетней Эльви. Мне нужно это знать, иначе я не смогу спокойно жить.
Сон втянул быстро. Я оказался в своём теле, но, как и раньше, без возможности им управлять. Понимаю, что мне двадцать восемь лет, а значит Эльви двенадцать. Я спешу к порогу её дома. Колочу руками в закрытую дверь.
- Дядя Элим! Откройте!
Меня тошнит, я с усилием сдерживаю рвотные позывы. На улице темно. Значит, сейчас ночь. Что-то случилось с моей девочкой. Волнение добавляет тошноты. Руки двигаются беспорядочно, но я продолжаю будить весь дом. Наконец-то в окнах зажегся свет. Дверь открывается, и я вбегаю вовнутрь, едва не сбив с ног дядю Элима.