Его глаза сначала округлились, потом сузились, а в конце он наполнил спальню своим смехом.
— Ты еще мне говоришь, что у меня с шутками плохо.
— Дамир, я серьезно! Был уговор на беременность, как именно она случится, мы не обговаривали.
Веселье на лице мужчины моментально стирается. Он рассматривает меня так, словно я психически неуравновешенная. Может, оно и так, но это единственное, что мне пришло на ум. Тем более процесс сдачи анализов долгий, и у меня будет шанс если не сбежать, то что-то придумать.
— Уверена, что потянешь эту игру?
— Это не игра. И мы никто друг другу. Я только выполню роль суррогатной матери.
— Хорошо. Будь готова завтра к семи, — отрывисто чеканит бывший. — И не говори потом, что я не предупреждал об игре.
— Никакой игры не будет. У нас ее просто не может быть. Мы бывшие, которых ничего не связывает.
Выхожу из спальни и тихо захожу в комнату, где моя дочка сладко спит.
— Нас ничего не связывает, кроме этого ангелочка, — шепчу, едва шевеля губами, прижимаясь к маленькому тельцу.
Яркое солнце слепит глаза. Не помню, когда именно заснула.
На цыпочках поднимаюсь с кровати, чтобы не разбудить малютку.
В ванной нахожу чистые и аккуратно сложенные полотенца. Открываю новую зубную щетку. Надо отдать должное, у Дамира всегда гостеприимно.
Закончив утреннюю процедуру, покидаю ванную комнату, но застываю в дверном проеме.
Дамир стоит напротив кровати и рассматривает Диану. Его взгляд касается шелковистых черных волос дочери, таких же, как у него, длинных ресниц и овала лица.
Боюсь пошевелиться, сделать вдох. Одна часть меня сейчас желает, чтобы он признал ребенка. Возможно, накричал на меня за то, что отняла у него четыре года ее жизни.
Другая часть меня желает навсегда избавиться от этой семейки, которая полностью сломала меня. В которой девочкам нет места.
Выхожу из оцепенения, когда бывший муж переводит свой темный и гипнотизирующий взгляд на меня.
— Рад, что уже встала, — едва различимо шепчет.
Показывает на дверь, и мы выходим в коридор. Несколько раз перепроверяю дверь, которая захлопнулась с первого раза. Только по неизвестной причине дергаю за ручку, чтобы перепроверить.
— Завтрак не предлагаю. Нужно будет сдать анализ крови, — холодно чеканит Дамир. Его взгляд и тон сейчас совсем иные, чем минуту назад, когда он смотрел на дочь. Неужели в нем что-то человеческое проснулось? Такое вообще возможно?