- Мозгов нет, чужие не вставишь. –
Выругался я. Уставился на правнука, не испугался ли, все ли
нормально.
- Деда, ты герой!
Мальчишка смотрел на меня глазами
круглыми от счастья. Это приятно. Безмерно. Когда самый родной и
любимый человек, младший в роду, видит в тебе пример для
подражания. Этот взгляд стоит очень и очень многого.
Я улыбнулся в ответ, ничего не
проговорил, только кивнул.
Мы двинулись дальше. Правнук шел
рядом, смотрел по сторонам, не прыгал и не кричал. Ситуация с
машиной его явно испугала, но говорить и жаловаться он не стал.
Спустились по улице мимо домов и садов к пляжу. Раньше свободный
вход был, а сейчас территория огороженная. С одной стороны, скажешь
плохо, а с иной – порядок. Проходная, там знакомый мой сидит,
хороший мужик. Махнул ему, идя ко входу.
И тут…
Знакомые басы, смех, шум-гам справа
на парковке. И вновь что-то там про «бабья бл...ь».
Из пролетевшей мимо нас совсем
недавно тачки выгружались те самые парни, трое.
- Еб...й рот! Поцарапал крыло! Сраные
горки, бл...ь!
- Чо за место ты выбрал, Стасян?
Х...ня какая-то! Драйва нет! Телок нет! Пи...ц.
Машина умудрилась на повороте въехать
в пластиковый контейнер с мусором, опрокинуть его. Пакеты
разлетелись по дороге. Содержимое вывалилось, но парни даже не
думали поправлять положение, втроем орали друг на друга, матерились
почем свет стоит.
Еще один — водитель, пошел
договариваться, чтобы машину загнать на территорию пляжа. Так-то
можно, но вот этим бы я хрена лысого чего разрешил. Вообще, метлой
поганой погнал бы. Злость начала закипать внутри, но я сделал
глубокий вдох.
Я взял руку внука, и мы двинулись к
выгружающимся.
Ощущения от компании тут же
дополнилось нецензурной бранью из открытой машины. Музыка
продолжала орать что-то невнятное, в котором мои старческие уши
разбирали только «Х...й, пи...а, вот и вся еб...я».
Поморщился. Отступающая злость
накатила вновь.
- Сука, е...я. Перекрашивать
опять.
- Если на пляж с тачкой не пустят, я
тебе е...о раскрою, Стасик.
- Да заткнись, урод. Сам бы место
выбирал.
Я решил нарушить их матерную
дискуссию.
- Убери! – сказал я громко и четко.
Рука показала на раскиданный мусор и перевернутый контейнер.
- Чего? – Короткостриженый уставился
на меня. – А дед, иди дальше давай, мелочи нет.
Его руки привычным движением смяли
баклажку и пульнули ее в кусты. Холодная злость начала сменяться
настоящей яростью. Это уже залет! Мало того что вы мусорку снесли,
орете как твари, так еще внаглую хамите.