- Видите ли, Георгий Разимович, - назвал я его по имени отчеству, вышитом на кармане халата, - для меня столь быстрая регенерация тканей – процесс почти естественный. Я сам маг, и так устроен мой организм.
- Чрезвычайно, чрезвычайно за вас рад! Повязки больше не нужны! Выздоравливайте! пожелал он и удалился вместе с медсестрой.
До полуночи – назначенного времени появления Асклепия – я успел принять душ и даже хитростью затянуть в него Ольгу. Конечно, княгиня по-княжески сопротивлялась:
- Саша, тебе еще нельзя! И дверь не закрыта!
- Ты уверенна, что мне нельзя? – спросил я, стоя перед ней голый, и очень раззадоренный ее близостью и предвкушением, того, что сейчас я с ней сделаю.
- Может папа прийти! – выдала она последний аргумент.
- Ага, и еще Асклепий, - я недолго мучился с ее одеждой, и скоро нас двоих омывали хлестание теплые струи.
А потом Оле пришлось наклониться, опираясь на стену, и немножко поголосить.
- Извини, обошлось без цветов, - сказал я, прижимая ее к себе, когда она еще подрагивала от безумного вулкана ощущений.
- Дурак… - ответила она, повернулась ко мне лицом и начала целовать.
- Между прочим, нам предстоит провести две ночи подряд в одной постели, - заметил я. - Сегодня в этой палате, завтра «На Небесах», и может даже третью, если моя задумка с Мышкиным пройдет успешно.
- Она может пройти не успешно? – Ольга Борисовна снова напряглась.
- Я в том смысле, что добьюсь нужных результатов и сделаю это достаточно быстро. Ладно, не будем забегать вперед, еще два дня и надо многое обдумать, - одевшись, я вышел из душевой.
4. Глава 4. Эйхос мой – враг мой
Проснулись мы с Олей в обнимку около восьми утра. Разбудили звуки в коридоре: суета, скрип колес каталки, чей-то стон. Видимо, привезли тяжелобольного. В нашей части лечебного корпуса палаты только для высоких дворян, так что привезли какого-то графа, князя или богатого виконта с хорошими связями.
- Не боишься, что сейчас Борис Егорович зайдет? – спросил я Ковалевскую, когда она, сладко потянувшись, приоткрыла глаза.
- Разве я когда-нибудь боялась собственных родителей? Умею с ними ладить. Хотя бывают неловкие моменты, как, например, вчера, - она сильнее прижалась ко мне голой грудью и поцеловала меня в плечо.
А я подумал в этот волшебный миг, какое счастье, что мне досталась госпожа Ковалевская: она хороша совершенно всем. И даже ее редкие капризы – тоже в числе ее приятных черт.