— Нет, Эйва, только посмотри! – и девушка указала на зеркало. — Ты сотворила такую красоту всего за сколько? А Юллин возилась бы весь вечер!
Госпожа подошла к служанке, которая приготовила платье, чтобы можно было надеть.
— И вот это, – Лана недовольно покачала головой, рассматривая своё отражение в зеркале. — Это платье уже устарело, такой крой остался в прошлом. В ушедшем сезоне!
— Совсем недавнее прошлое, госпожа, – мягко заметила ей Эйва.
— Оно годится для ужина дома, но если бы были гости, это было бы неприемлемо! – воскликнула хозяйка. — Я лицо этого дома, я должна выглядеть лучше всех! И на королевской свадьбе тем более.
— Вы будете, ваша светлость, – ответила ей Эйва, оправляя ленты платья и застёгивая пуговицы на рукавах.
— Эйва… – Лана надула свои очаровательные щёчки.
— Вы самая красивая женщина, которую я видела. А вы же знаете, что я видела очень много красавиц. – И это было правдой. Эйва провела большую часть своей жизни в столичном королевском театре. И да, она видела самых красивых женщин их страны, поэтому могла честно сказать, что Ланира Шелран была невероятно красивой. — Вы покорите их, даже если наденете платье селянки.
— Ох, Эйва! Уговори его, чтобы он вернул тебя ко мне, – захныкала Лана.
— Я? Госпожа, с чего вы взяли, что он меня послушает?
— Тебя послушает! – ответила она, направляясь к выходу. — Определённо. Он вообще кажется слушает всех, кроме меня.
— Приятного вечера, госпожа, – сказала Эйва ей вслед, немного склонив голову.
— Отдыхай, дорогая. Перед сном помощь мне будет не нужна, – снисходительно улыбнувшись ответила на это Лана, исчезая за дверью.
Через час Эйва нежилась в ванне, пытаясь прийти в себя. Несмотря на то, что с крошкой Шэйли не было проблем, ну кроме внезапной потери памяти, всё равно работы в доме было невероятно много. Слуг после зимы не хватало, конкретно после вспышки хнийской лихорадки и смерти трёх домашних слуг – служанки, что раньше была горничной у Шэйли, лакея и дворовой девчушки, которая делала много черновой работы, которая теперь легла на обычных слуг, некоторые из которых болезнь пережили, но последствия остались и работали они теперь медленнее и порой хуже, чем раньше.
— Эйва!
Это была Юллин, она присела возле ванны на корточки, вид у неё был расстроенный, глаза на мокром месте. И Эйва понимала печаль девочки – Лана была действительно тяжёлой и непримиримой хозяйкой.